Бабушка была недовольна и вечером устроила мне мини-лекцию на тему незапланированной беременности и инфантильного поведения подростков. Она всё повторяла, что покупать тесты — это нормально, и не стоит этого стесняться. Я чуть не умерла от стыда раз десять. С Майклом мы не виделись, утром он уехал на игру в Балтимор, которую они, кстати, выиграли. В общем мой день был заполнен нервозностью, я все ногти сгрызла до такой степени, что болят подушечки пальцев.
Сейчас практически полночь, и мне совсем не спится. Глаз дергается. У меня задержка. Почти неделя. Блять, как можно было упустить такой момент? Такое ощущение, что мой мозг полностью атрофировался. Второй проблемой дня стал приступ ипохондрии, вызванной навязчивым чувством страха. Я перерыла весь интернет на тему — можно ли принимать антидепрессанты и транквилизаторы при беременности. Никогда не думала, что к медицинским статьям прилагаются такие реалистичные яркие картинки и ужасающее описание. От прочитанного даже полный оптимист решит наложить на себя руки, чтобы не мучить себя и будущего ребенка.
Лежу уже час в кровати с выключенным светом и понимаю, что мне нихрена не уснуть. Руки так и чешутся добраться до ноутбука и перечитать все статьи о беременности, а потом и про влияние на неё приёма антидепрессантов. Таблетки я вчера не пила, и слава Богу. Сейчас от этого мне на капелюшечку полегче.
В полумраке комнаты пытаюсь разглядеть потолок. То ещё бесполезное занятие. Ничего не видно, и от приступа ипохондрии совсем не помогает. Может, позвонить Майклу и рассказать ему всё? Но что я скажу? Я даже тест не купила.
В этот момент вздрагиваю от внезапного звонка мобильного, что пятью минутами ранее пришлось спрятать под подушку, дабы уснуть. Принимаю вызов и слышу пьяную несвязанную речь: “Аллооо, Сааара, забери меня с вечеринки…” Не сразу понимаю, с кем говорю, телефон мне не знаком, а вот голос. Это определённо не Анна и не Обри.
— Аллооооо, О`Нил, ты меня слышишь? — теперь незнакомка звучит ещё противнее, и до меня доходит… Медленно, но я понимаю, что мне звонит Адель Моринг.
— Ага, откуда тебя забрать? — не верю, что говорю это, но понимаю — сейчас мне точно не заснуть.
— Хандингтон стрит, 29… Кажется… — задумчиво мямлит девушка.
— Кажется?
— Мммм… Секунду. Всё верно. Хандингтон стрит, 39, — услышав ответ, закатываю глаза. Очевидно, что степень опьянения Адель характеризуется как в “говно”.
— Окей, буду где-то через двадцать минут, — произношу короткую фразу и сажусь на кровать. Мама и Руни уже спят, бабуля сбежала к Бернардо, поэтому мне нужно прошмыгнуть незаметно только мимо Саймона.
Надеваю джинсы, футболку и кеды, а на выходе из комнаты хватаю кожаную куртку. Иду к лестнице и слышу шум телевизора. Кажется, Стелс не спит. Эх, придётся пройти мимо на цыпочках, ну в крайнем случае закатить скандал, чтобы друг не пошел за мной или не сдал матери.
Крадусь как можно тише, но потом замечаю, что Саймон видит сон, пуская слюнки на подушку. Выдохнув от облегчения, направляюсь к выходу. У двери беру ключи с тумбочки от маминого минивэна. Ещё каких-то пятнадцать минут, и я прибываю в назначенное место.
Кажется, что это дом Мистера Швиммера, чей сын учится в местном колледже и закатывает вечеринки каждый раз, когда родители уезжают из города. Майкл пару раз звал меня сюда, но мама была против, чтобы я ходила на студенческие вечеринки.
Набираю номер рыжей пьянчужки и жду, когда она соизволит поднять трубку, но слышу только гудки. Аааааааа!!! Вот единственное, что мне не хочется сейчас делать — искать Адель среди толпы пьяных студентов. И только мне стоит отругать себя семиэтажным матом за добродушный поступок, как в моем поле зрения появляется рыжая шевелюра с перепачканным от алой помады лицом. Адель выходит из дома и плетётся к машине. И как она только умудрилась в таком состоянии заметить, что я приехала? Уму непостижимо. Моринг же в дрова!
Как только бухая львица усаживается в машину, из её рта вырывается звук, до боли похожий на отрыжку. Затем она изображает испуг и прикрывает лицо ладонью.
— Без комментариев, — усмехается Моринг и начинает смеяться, нет, скорее ржать во весь голос. Беру слова про свою неуравновешенность обратно, мне до неё далеко.
— Окей, только если тебя не вырвет, — бормочу себе под нос и завожу машину. Я не вижу её лица, но чувствую, как она закатила глаза. Не могу поверить в происходящее и больше всего в свою безотказность.
Спустя минуту неловкой тишины, в течение которой Адель пыталась привлечь к себе внимание, рыжая бестия всё-таки решается спросить: “Почему ты меня не послала?”
— Не знаю, возможно потому что не могла уснуть, — странный ответ, но правдивый. Моринг щурит глаза пытаясь понять искренность моих эмоций. — Встречный вопрос, почему ты позвонила именно мне? М?
— Потому что Софи уехала вместе с командой на игру, а Молли не допустила меня до выступления. В общем, мне больше некого было просить… — честно признаться — мне жаль Адель. Как так получилось, что королева школы совершенно одинока?
— Это из-за того видео? — мне неловко интересоваться таким, но сейчас идеальный момент для откровенных разговоров с пьяненькой Моринг.
— Да… Как оказывается, было просто сбросить с меня корону, — усмехается она, бросая взгляд на дома, что мелькают за окном автомобиля.
— Это ненадолго…
— С чего ты так решила? — фыркает девушка, не веря тому, что я сказала.
— Это же Сентфор, через неделю будет новая тема для обсуждения, и все забудут, — объясняю, а затем подмигиваю ей. Может, в действительности всё будет не так, но кто знает. Адель не из робкого десятка.
— Возможно, но пока мне рады только на студенческих вечеринках. Да, и дело не в людях, как мне кажется, — Моринг недовольно качает головой и громко выдыхает, а затем продолжает: “Это мой эффект Тёрнера…”
Моя правая бровь изгибается от удивления. При чем тут эта чёртова примета для футболистов?
— Знаешь, когда мы встречались с Майклом, всё было так хорошо, даже слишком идеально. Иногда ругались, конечно, но затем всегда очень бурно мирились. А теперь мне кажется, что я расплачиваюсь за то счастье… Так что эффект Тёрнера для всех свой, — слишком лиричная речь для школьной королевы стерв, но есть ощущение, что она не врет, и даже более того, искренне верит в это дурацкое суеверие местных школьников.
— Ты плохо спишь из-за Эллисон? — поняв, что мне нечего ей ответить, Адель задает очередной вопрос.
Хмурю лоб, перед тем как неохотно ответить: “Причин предостаточно, но, да, поведение Сейфорт — одно из них.”
Остальные — это возможная беременность, проблемы с предстоящим судом и Майкл Тёрнер и его новое увлечение нелегальными казино.
— Такое ощущение, что она возомнила себя гребаным Мориарти, — язвит девушка и саркастично усмехается. — Я уверена, ей стоило задержаться в психиатрической лечебнице ещё на годик, и это минимум.
От упоминания психушки меня немного коробит, не совсем удачная тема для шуток с моими-то проблемами с душевным равновесием.
Мы уже подъезжаем к особняку Морингов, но Адель как будто не собирается покидать машину. Паркуюсь возле высоченных кованных ворот и глушу двигатель.
— Я пока не готова идти домой, можно мы тут немного посидим? — её голос кажется немного грустным, от чего я задумываюсь о том, что может происходить за этим шикарным забором и стенами дорогущего особняка. Возможно, это всего лишь декорация, за которой прячутся точно такие же проблемы, как и у всех остальных. Поправочка, собрать такой джек-пот, как у меня, практически нереально. Мне везет, как утопленнику.
— Да, конечно…
Девушка потягивается в кресле автомобиля, так, словно собралась поспать. Она поправляет растрепанные волосы и драматично вздыхает. Адель — та ещё актриса, а в состоянии опьянения это выглядит ещё забавнее, чем обычно.