— Я набрала два килограмма, — не сказать, что это много, учитываю общую потерю в весе. Но мой врач был доволен первыми результатами. Меня всё ещё тошнит, но по крайней мере я стала есть.
— Я так рада, — она хлопает в ладоши, а затем достает из пакета две банки с помидорами. Уверена, сейчас у меня довольно безумный вид, я облизываю губы, а затем причмокиваю губами. Ба смеётся. Она присаживается на кровать и щипает меня за щёку.
— Есть новости? — с надеждой в голосе интересуюсь.
— Ох, дорогая, твоей Эллисон стоило завершить лечение. Ты знала, что её госпитализировали дважды?
— Неа, ты узнала диагноз? — сердце выпрыгивает из груди, чтобы совершить свободный полет.
— Первый раз она пыталась покончить с собой, а вот второй ей диагностировали параноидальную шизофрению, — охренеть, вот это новость.
— И какого чёрта она разгуливает по Сентфору? — выпаливаю со злости, женщина пожимает плечами.
— Я так поняла у неё была ремиссия, и её дядя настоял на выписке, — Дядя? Хм. Странно, почему не родители?
— Ещё что-то?
Бабушка вздыхает, и утвердительно кивает.
— Ты знала, что Кэнди Нельсон перевели на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу в Балтиморе, — она бросает на меня осторожный взгляд, но я даю понять, что не знала, поджав губы, слегка качая головой. — Эллисон навещала её несколько раз за последние три месяца.
Эта информация мне совсем не нравится, какого дьявола она туда ездила? Совсем кукухой поехала? И от этого в голове всплывает вопрос: «Почему именно Люк, а не Адель, например?» Я совсем не понимаю логики её поступков… Должен же быть более серьезный мотив, чем месть семье Морингов?
***
2 мая 2008 года. Мая, блять! Ещё неделя и плюс три килограмма в весе. Мама считает, что мне помогает психотерапевт, с которым у меня постоянные встречи. Однако, у меня своё мнение по этому поводу. Люк Моринг пришёл в себя, правда у него амнезия и он не помнит, кто сбил его машиной. Но и в этом есть плюс, если бы он умер, то преступление квалифицировалось бы как более тяжкое.
Ко мне подселили женщину тридцати семи лет, она старше моей мамы всего лишь на год. Но это первая её беременность. Она ждёт двойняшек и уже на восьмом месяце беременности. Её положили на сохранение уже в четвертый раз. Соседку зовут Делия, и она самый милый человек на этом свете. Я даже поделилась с ней помидорками. Они с мужем занимаются созданием видеороликов, и каждый вечер мы с ней смотрим старое кино. Возможно из-за Делии я стала читать книги о беременности.
— Сара, подойди, — женщина выводит меня из очередного транса по самокопанию, когда я снова жду приход бабушки.
Встаю с постели и подхожу к Делии, которая держится за живот. Она улыбается.
— Потрогай, — я осторожно касаюсь её живота через ткань пижамы и вдруг ощущаю толчок. Сердце ойкает в груди. По спине пробегают мурашки, и мои губы растягиваются в мягкой улыбке.
— Толкается, — странно чувствовать, что внутри человека живёт и дышит маленькое существо, ещё и пинается, как мини-версия футболиста. Неужели и я почувствую это. Просто не верится.
— Я хотела спросить, почему вы решили забеременеть… Ну… — блин, как же это сказать, чтобы не обидеть… — после тридцати пяти? — Боже, как мне стыдно за своё навязчивое любопытство, кто бы знал!
— Ох, милашка… Мы с мужем всегда хотели детей, но вот это не всегда так просто… Врачи говорили, что в нашем случае почти нет шансов. Я прошла через четыре процедуры ЭКО, а это немаленькие деньги, — Делия закусывает губы, вспоминая тяжелые времена. — Дети — это подарок судьбы, а не данность…
В этот момент я слышу, как открывается входная дверь, поворачиваю голову и наблюдаю странную картину. Бабушка пришла со Стивом и Адель. Я застываю в полном недоумении.
— Хм. А тут чистенько, — произносит Моринг, оглядывая помещение.
— Эм. Ба? — меня хватает только на два слова, и те максимально короткие.
— Они за мной следили, пришлось рассказать, что тебя перевели в гинекологию. Ну, из-за воспалительного процесса по женской части… — женщина выглядит натуженной, она не любит врать вот так, без подготовки. Надеюсь, что эти двое повелись, иначе меня ждёт маленький ад.
— Это всё Адель, она хотела тебя навестить, а я говорил, что нельзя… Короче, она меня заставила, — виновато бубнит Роджерс, переминаясь с ноги на ногу. Ей Богу, маленький ребёнок.
Рыжая закатывает глаза и толкает парня в бок локтем. Прохожу к своей койке и забираюсь на неё с ногами. Мои гости располагаются на стульях, за исключением бабули, она садится рядом на кровать.
— Как ты себя чувствуешь? — интересуется Адель, поглядывая по сторонам, и я благодарна Богу, что убрала книги по беременности в тумбочку.
— Уже лучше, — прочистив горло, отвечаю, стараясь сохранить спокойствие и не выдать свою маленькую тайну королеве сплетен.
— Мы так и не посмотрели все части Гарри Поттера, — произносит Стив, и я начинаю смеяться. Серьезно? Он об этом сейчас думает? Моринг закрывает лицо рукой, не произнося и комментария.
— Обещаю, что посмотрим, но немного позже, — утешаю друга, похлопывая его плечу.
— Как Люк? — перевожу взгляд на Адель, мне немного некомфортно интересоваться, но я должна.
— Уже лучше, состояние стабильное, — по лицу заметно, что рыжая пытается скрыть эмоции. Она словно облачилась в маску спокойствия.
— Что я пропустила в школе? — пользуюсь моментом, чтобы получить больше новостей из внешнего мира.
— Молли куда-то запропастилась, мы остались без тренера на три недели, — немного подумав, отвечает Моринг, и мне кажется это очень странным совпадением.
— В прошлую пятницу состоялась премьера «Ромео и Джульетты», я блистал на сцене. Жаль, что ты не видела, — очередь Стива, но он не выглядит довольным, несмотря на хорошую новость. А ещё мне интересно, где он подцепил слово «блистал»?!
— Они с Анной окончательно расстались, — предугадывая мои вопросы наперед, добавляет бабушка. Блондин поджимает губы зубами, и отводить свой взгляд в сторону окна.
— Мне жаль… — все в помещении замолкают ненадолго.
— Саймон съехал к отцу, кажется, он поругался с матерью, — не знаю почему, но Роджерс решил оповестить меня и об этом. Смотрю на бабушку, она пожимает плечами, ей нечего добавить. Какого чёрта? Что происходит у меня дома?
Мы ещё немного поговорили о разных вещах, после чего Стив с Адель ушли, а бабуля осталась. Немного подождав в тишине, женщина щурит глаза, а затем тихо молвит, чтобы соседка по палате не услышала её: «Руни в очередной раз вешала лапшу на уши своему сыну. Он скучает по тебе, и очень просил, чтобы ты хотя бы ему позвонила. Так слово за слово, и они разругались. Саймон сказал, что любит тебя…»
Ба складывает губы трубочкой и играет бровями, произнося последнее предложение.
— Я знаю… Он мне признался… — отвожу глаза в сторону, чувствуя, как полыхают мои щеки от жара. Сейчас я веду себя как Роджерс, которого загнали в угол с неудобными вопросами.
— А ты?
— Ба! Ты знаешь, что я люблю Майкла, — сконфуженно отвечаю, пытаясь прекратить этот неловкий разговор. Я скучаю по другу, и уверена, что он смог бы мне помочь. Стелс бы наверняка догадался, как определить мотивы человека, который сбил Люка Моринга. Также он общался с Молли, и наверняка знает, куда она пропала. Так, так… Нужно подумать.
Что я знаю о Люке и Эллисон? Она думает, что он был четвертым и знал о нападении на нас. Но с чего она так решила? Хм. У Бобби есть алиби, и якобы его не было с Райаном, когда мы прятались в комнате охраны. Саймон общается с Дереком, и наверняка может больше. Но у меня нет телефона. Как мне с ним связаться?
Хм. У меня ведь есть хороший сообщник! Бинго!
— Бабуль, ты должна попросить, чтобы Саймон кое-что узнал… — звучит невнятно, ибо есть сомнения, что она мне не откажет… — Мне нужно знать, куда пропала Молли, а ещё я хочу выяснить про алиби Бобби Тёрнера в вечер игры, когда мы со Стелсом были в комнате охраны…
Женщина морщит лоб, но, не задавая вопроса, даёт молчаливое согласие, кивая головой.