— Ты расстроилась? — запирая дверь, спрашивает неуверенно Делинвайн.
— Немного….
— Я уверена, что всё будет в порядке… Майкл не первый раз получает травмы на поле, он крепкий орешек… — она словно хочет успокоить меня, это приятно, но новая волна страха накрывает меня с такой силой, что хочется сломать себе все кости, чтобы не чувствовать этого.
— Ты знаешь, больше всего меня бесит тот факт, что я не могу в открытую пойти туда… Мы ведь с Майклом договорились держать наши отношения в тайне…
— Я понимаю… У меня тоже в прошлом году были тайные отношения… Его звали Тайлер, он выпустился в этом году, и мы расстались, — словно с комом в горле произносит Анна, смотря куда-то в потолок.
— Мне очень жаль…
— Всё в порядке, он был козлом, как выяснилось он стеснялся меня из-за истории, выдуманной Кэнди Нельсон, — разочарованным голосом шипит моя подруга и смотрит на свои наручные часы.
— Почему её ещё никто не придушил? — задаю вопрос, возможно он звучит как риторический, от него не станет легче, и он не получит внятного ответа, но он всё же звучит.
Через несколько минут в коридоре становится довольно шумно, похоже команда вернулась с поля, и я уверена, что они одержали победу. Судя по направлению звуков все члены сборной направились в медкабинет вместо того, чтобы идти в раздевалки. Мы смотрим с Анной друг на друга, слова не нужны, мы на каком-то ментальном уровне решились пойти и посмотреть, что там происходит.
Раз, два, три… Мы выходим в коридор и тут же натыкаемся на Стива.
— О, девчонки, привет! Решили проведать Майкла? — я растерялась и не смогла ничего ответить.
— Да, мы видели как его сбила с ног горилла из частной школы… — Делинвайн отвечает за нас двоих. Спасибо тебе, Анна!
— Он второгодник на метане… Чертовы судьи, таких нельзя допускать до игр, — распыляется Роджерс и мы втроём идём к двери медкабинета. С каждым шагом мне становится дурно, сердце стремится в обратную от моего движения сторону. Я сейчас увижу его и не смогу его обнять. Никогда не думала, что тайность наших отношений будет для меня такой проблемой.
Шаг, остался шаг. Доля секунды, и я вижу картину Репина “Не ждали”. Майкл сидит на кушетке и улыбается, по правую руку от него стоит его бабушка, на его шее висит Адель Моринг, её мерзкий рот кусает его левое ухо. На мгновение наши взгляды с Тёрнером встречаются, но я не могу смотреть ему в глаза, когда губы рыжей хищницы впиваются в его ухо в очередном убийственном поцелуе. Меня оглушает боль. Стив и Анна входят в кабинет, я же иду прочь. Мои ноги несут меня к выходу из здания, по пути натыкаюсь на Джона Холла. Он с удивлением сверлит меня взглядом, я отворачиваюсь и выбегаю на улицу.
Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как в моей душе отпечаталась сцена с Майклом и Адель, и как быстро я дошла до дома. Всё не важно, важно, что меня от моей входной двери сейчас отделяют всего пару шагов. Шаг, я держусь! Шаг, открываю дверь. Шаг, закрываю за своей спиной и падаю на колени на пол. В моей груди бьётся крик, который истошно просится наружу. Я задыхаюсь… Мне нечем дышать… Мне кажется, что сейчас Вселенная решила одарить меня всей болью, которую я никогда не испытывала. Получай, Сара! Тебе было хорошо все эти недели, теперь держи море дегтя в ложке мёда!
***
Суббота научила меня плакать и не отвечать на звонки Тёрнера, воскресенье научило меня удалять его смс без прочтения. В понедельник Майкла не было в школе, Стив сказал, что у Тёрнера сломаны несколько ребер, и поэтому он появится на занятиях не раньше среды. Во вторник я ушла с тренировки в десять вечера. Ауэрбах сальто назад прогнувшись с поворотом на 360 градусов заменил мне личную жизнь. Я выполняла этот элемент снова и снова, пока не стала делать его на отлично. Ауэрбах сальто назад прогнувшись с поворотом на 360 градусов стал моей личной молитвой. Все эти дни я засыпала с той сценой в голове. Иногда мне хотелось оправдать Майкла, я хотела вспомнить, где была его рука, когда Адель висла на его шее. Как будто это имело значение, его улыбка говорила сама за себя. В среду он пришел на уроки. Я избегала каждый его взгляд. Стоило Тёрнеру только попытаться заговорить со мной и я вспомнила где была его рука, когда его целовала Моринг, она была на её талии.
Тренер освободила всех гимнасток от занятий на четверг и пятницу. Я пришла в обед на разогрев. Первый день соревнований — это первенство по снарядам. Прогнав все программы я ушла в раздевалку, чтобы собраться с мыслями и провела там всё время до начала соревнований. Изгнав все мысли о Майкле, стало спокойнее. Первым снарядом по жребию мне выпали вольные упражнения. Я выполнила программу почти без помарок. Затем выступила на опорном прыжке, после настало время брусьев, моё время. Говорят время лечит, возможно. Меня же исцеляют упражнения на брусьях. Этот коварный для всех гимнасток снаряд никогда не пугал меня. Ощущения свободного полета между верхней и нижней жердями сравним лишь с поцелуем Майкла Тёрнера. Как вы, наверное, догадываетесь, я выступила на брусьях на “ура!”. Упражнения на бревне прошли также гладко, как и на брусьях. Ауэрбах сальто назад прогнувшись с поворотом на 360 градусов был выполнен просто шедеврально! По крайней мере так сказала Миссис Митчелл. По итогам первого дня Сара О`Нил завоевала два золота на брусьях и бревне, серебро на опорном прыжке. На награждении я впервые посмотрела на трибуны, Майкла там не было, он не пришёл.
***
Пятница. Второй день соревнований, настало время многоборья. Как и в четверг, я пришла пораньше, чтобы прогнать все программы, вчерашние успехи, конечно, воодушевляют, но это было вчера, сегодня всё придётся пройти заново, каждая ошибка может стоить золотой медали. Сейчас уже не знаю, для чего она мне, чтобы потешить своё самомнение или чтобы перекрыть всю эту боль на душе.
Прогнав по три раза все программы одну за другой, присаживаюсь на лавочку к Анне, она халтурит сегодня. Вчера моя подруга завоевала серебро на вольных упражнениях, я горжусь ей.
— Сара, ты меня бесишь! — саркастически произносит Делинвайн и подаёт мне воду.
— Это взаимно! — смеюсь.
— Как ты можешь так безжалостно прогонять все упражнения на глазах у соперников? Ты только посмотри на них, они все трясутся от страха! — говорит Анна, бросая взгляды на полный гимнастами и гимнастками зал.
— Ты преувеличиваешь! — подруга и вправду преувеличивает, вокруг никто не трясется от страха, только пожирают друг друга ненавистными взглядами.
Тут я замечаю, что в нашу сторону идёт Миссис Митчелл и сдержанно улыбается.
— Сара, тебе нужно немного передохнуть, не хочу, чтобы ты перегорела до старта, — голос тренера довольно взволнованный, оно и понятно, сегодня важный день.
— Хорошо, пойду в раздевалку, — соглашаюсь со строгой женщиной и ухожу из зала.
Так как я выключила телефон и оставила его под личным запретом на сегодня, мне захотелось что-то почитать. Почему-то я выбрала учебник физики, странный выбор за час до начала соревнований, но для заучки Сары это нормально, если вы забыли.
За пятнадцать минут до выхода в зал я переоделась в гимнастический купальник и форму школьной сборной по гимнастике. И вот я выхожу в зал. Меня вдруг накрывает желание посмотреть на трибуны. Не справившись с внутренним голосом, который просто кричал не делать этого, я поднимаю глаза ищу знакомое лицо. Сразу в глаза бросается плакат “Сара, вперед!”. Его держат Стефани, которая до среды так и не появлялась в школе, и Дилан. Тот самый мальчик, что помогал нам украшать актовый зал. Стеф улыбается, отчего на душе становится тепло. Я машу однокласснице рукой. Недалеко от них на первом ряду я вижу Обри, неожиданно. С ней рядом сидит девушка помладше, но они так похожи, что думаю это сестра Мюррел. Блондинка встаёт, увидев меня, и кричит: “Сара, мы с тобой! “. Неожиданно и приятно! Лестно и одновременно непонятно… Машу рукой и Обри. В зале также замечаю Стива с Холлом, Люка Моринга, Дерека и Кэнди, твою мать. Майкла нет.
Все спортсменки встают в шеренгу по росту. Я вторая с начала. Всей шеренгой мы поворачиваемся к трибунам и по команде идём по ковровой дорожке. В четверг на трибунах такого ажиотажа не было. Сейчас все приветствуют нас, словно героев перед битвой. Ощущение, что волна эмоций накрывает нас.