— Потому что я раздел тебя вчера и уложил спать, но потом побоялся, что ты замерзнешь и еле-еле натянул на тебя свою футболку, — каждое его слово заставляет меня краснеть, казалось бы я уже давно должна перестать смущаться, но это попросту невозможно.
— Фуххх… Я уже запереживала, что осталась без одежды. Почти не помню вчерашней вечеринки. Конечно, с момента, когда мы вернулись с испытаний, — смотрю на Тёрнера в ожидании подробностей прошедшего вечера.
— Ну… Ты была пьяненькая и смешная, — от этой фразы мне стало не по себе. Неужели я напилась? — Ничего криминального, весь вечер я был с тобой и отгонял всех представителей мужского пола.
— Боже, ко мне кто-то клеился? — закрыв лицо рукой, смотрю в зеленые глаза сквозь щель между указательным и средним пальцем.
— Ты шутила направо и налево, чем привлекла внимание доброй половины парней на вечеринке. О`Нил, я уверен, что тебе стоит попробовать себя в стендапе, но боюсь, что ты сопьешься… — Майкл не выглядит ревнивцем, скорее ему забавно и смешно, похоже, что я вчера отжигала.
— Так, по шкале от одного до десяти, насколько я опозорилась вчера? — задаю прямой вопрос, если все совсем плохо, хотя бы услышу об этом в одном предложении.
— Я бы сказал ноль, ты не позорилась вчера, малыш, просто была веселая и забавная. Поверь, в номинации звезда вечеринки победил Паркер, хотя были и другие номинации.
— Хммм… Может поможешь восстановить события? — учитывая похмелье, я просто не имею права похоронить воспоминания прошлого вечера под бочкой алкоголя.
— В номинации “Пошлость вечера” победила Харпер Эйвери, — торжественным, но тихим голосом произнес Майкл, повергая мой мозг в состояние шока.
— Что? Она конечно вчера выбрала довольно нескромный наряд, но всё же, Харпер?
— Ты разве не помнишь? Она напилась до состояния “я дикая пьяная кошка, мне нужен кот”, — последние слова он обводит воображаемыми кавычками, сгибая и разгибая указательные и средние пальцы рук. — Потом Эйвери голышом прыгала в бассейн. Бедолага нахлебалась хлорки и подавилась листвой.
— Неудачное сравнение, кошки обычно не любят воду, — отмечаю саркастично, в своем репертуаре.
— Возможно, она пыталась охладиться, ну или надеялась, что какой-нибудь “кот” спасёт её из пучины хлорированной воды. Апчхи! — Майкл чихает так громко и неожиданно, отчего я вздрагиваю от легкого испуга.
— Будь здоров! — чмокаю его в носик.
— Спасибо. На чём я остановился?
— На номинациях прошлой вечеринки, — напоминаю ему, поворачиваюсь на живот, не отрывая глаз от его задумчивого лица. Рука Майкла ложится на мою поясницу.
— Ах, да. В номинации “Я такая пьяная” победила Кэнди. Отрыжка единорога напилась до состояния “я сплю на столе в норковой шубе мамы Стэна”. Паркер охренел, — вы бы видели, как Тёрнер наслаждается собственным чувством юмора. Его самооценка достигает уровня: “есть два вида юмора — мой и посредственный.”
— Ещё номинации? — сделав вид, что шутки так себе, продолжаю выпытывать информацию о прошедшем вечере. Конечно, он хорош, но не стоит выдавать моё восхищение, ещё зазнается.
— В номинации “Парочка вечера” победили Стив и Анна!
— Постой, они ведь поначалу ругались? — яркая сцена ругани между Роджерсом и Делинвайн всплывает перед моими глазами. Почему я не помню, как они помирились? Мой мозг совершенно не приспособлен к алкоголю.
— Ну ругались, а потом сосались. Я сам не понял, как первое перетекло во второе. Похоже взаимная ревность подтолкнула их к друг другу, — его пальцы скользнули вниз от моей поясницы и ловко нырнули под легкую ткань трусиков. Моё сердце замерло в ожидании. — Маленькая, ты помнишь, что задолжала вчера мне желание?
— Хмм… Нет, ты, случаем, не пользуешься моим беспамятством? — всем своим видом стараюсь не показывать накатывающее чувство возбуждения.
— Я принес тебе колы ночью в обмен на одно желание, только не говори, что ты и этого не помнишь? — Майкл, прищурившись, смотрит мне в глаза, и я готова поклясться, что вижу, как в его глазах скользнул образ Дьявола. — Ах ты ж хитрюшка, — на этих словах я ощутила, как к моему клитору прикоснулась подушечка указательного пальца. От неожиданности я ахнула. — Тише, тут довольно тонкие стены. Ты же не хочешь, чтобы Стив и Анна нас услышали, — сколько же коварства звучит в его голосе, учитывая тот факт, что в это время он сминает пальцами комочек чувственной плоти. В ту же минуту я почувствовала, как сладостно начинает потягивать низ моего живота. Неужели мне так мало нужно для возбуждения? Или дело в нём? Тёрнер ловит стон, пленяя его в ловушку требовательного поцелуя. Его губы доводят меня одним прикосновением до состояния крайнего исступления. Его палец входит в тугое и уже влажное отверстие. Стенки влагалища сжимаются от столь требовательного вторжения. Майкл врезается острыми зубами в мою нижнюю губу, затем оттягивает и снова кусает. Мне остается только слизывать его вкус со своих растерзанных похотью уст. Когда в меня входит второй палец, беспомощный стон вырывается наружу.
— Тише, маленькая моя… Я хочу, чтобы ты сегодня была послушной… Хорошо? — оторвавшись от поцелуя, он спрашивает меня, властно посмотрев мне в глаза.
— Хорошо, — мой ответ звучит весьма покорно.
— Ты закрыла дверь на замок? — погружая два пальца полностью в меня, Тёрнер задает вопрос. Блин, хотелось бы ответить — “да”, но я не помню.
— Ах… Я не помню… — на выдохе, моё тело сжимается вокруг точки проникновения. Майкл сгибает пальцы и начинает массировать точку G. В один миг мои колени подтягиваются, позвоночник натягивается дугой. Божечки, что он творит?
— Ты что-то хочешь? — его глаза наполнились более ярким цветом, а лицо стало напряженным и страстным. Не дождавшись ответа, мой зеленоглазый искуситель ускорил темп, разгибая и сгибая пальцы, тем самым поглаживая меня в самой сокровенной части тела.
— Да… — он придвинулся ближе, от чего проникновение только углубилось. Моё дыхание стало рваным, в унисон с непредсказуемыми ласками точки G.
— Что? — Тёрнер шепчет мне в ухо и отстраняется, чтобы разглядеть моё лицо, когда я скажу это.
— Возьми меня… — дрожащим голосом произношу, словно строчку из молитвы.
— Не могу отказать, когда ты такая мокрая, — несмотря на всю эротичность ситуации, его слова вызвали во мне смущение. Майкл это заметил и ухмыльнулся. Внезапно он прекратил ласки, вынув пальцы.
— Встань и проверь дверь, — из его уст звучит довольно приказной тон. Слушаюсь и повинуюсь! Я встаю на ватные ноги и с дрожащими коленками иду к двери, всё как в тумане. Дверь закрыта на замок, похоже, что ещё полчаса назад я на уровне подсознания предвкушала то, что происходит сейчас.
— Теперь иди ко мне и ложись на животик, — от его хриплого голоса в груди задрожало сердце, мне кажется, что я больна, больна им. Возвращаюсь на кровать и покорно выполняю его просьбу. Горячая ладонь касается моей спины, я чувствую жар сквозь мягкую ткань футболки. — Встань на локотки и подтяни колени к груди. — Неужели, он решил отыметь меня сзади? От собственной фантазии мне стало дико стыдно. Неуверенно я исполняю похотливое желание Тёрнера. — Умница, — чувствую себя маленькой девочкой, которую только что похвалили. Майкл медленно стягивает с меня трусики, настолько медленно, что моё тело начинает протестовать от ожидания. Затем я чувствую легкое касание влажных губ на левой ягодице. Ах! Закрываю глаза, чтобы тоньше почувствовать каждое прикосновение. Волна голодных поцелуев прокатывается к половым губам. Я сейчас сойду с ума, но уже по-настоящему. Стон! Это не я, это он простонал мне в половые губы перед тем, как обхватить губами изнемогающий от желания клитор.
— Ты такая мокрая, — я чувствую, как воздух их его уст обжигает нежную кожу между ног.
— Для тебя, — я не вижу, но знаю, что Тёрнер улыбается, услышав это.
Два пальца снова проникают во влагалище, по всему моему телу проносится лавина неудержимой дрожи. Я громко выдыхаю, когда ласки становятся просто невыносимыми. Закусываю подушку, чтобы громко не стонать. Покусывания клитора сменяются посасыванием, а затем легкими касаниями нежным любимым язычком. Майкл отрывается от меня, когда я почти… Почти кончила. В комнате слышны размерное шумное дыхание, оно не моё.