Вот и места знакомые пошли, скоро поворот в лагерь. Куст на обочине, который Лиза раздавила колесами моего «УАЗа» две недели назад, почти поправился.
Тут я был вынужден резко затормозить, потому что рядом с кустом увидел новый дорожный знак. Знак, требующий снижения скорости. Раньше его здесь не было. Зачем его поставили? Трасса тут не слишком загружена и перекрестков, кажется, нет. Направление дороги меняется плавно, в снижении скорости нет никакой явной нужды.
Дальше обнаружился знак, запрещающий левый поворот на дорогу, ведущую к лагерю, под знаком торчала табличка, свидетельствующая о какой-то опасности на дороге. Немного помедлив и оглядевшись, я все же осторожно повернул руль и съехал на грунтовку. Все, как будто, по-старому, чья же это идея – расставить такие знаки? Или Шварцу надоели частые гости?
Ответ на мои вопросы нашелся почти сразу, за первым крутым поворотом. К скале прижалась темно-зеленая машина с антенной на крыше, а солдат в шлеме и с автоматом спокойно стоял посреди колеи.
Я остановился и вышел из машины. Знак медицинской службы я не снял с новой куртки, подаренной мне на учениях, поэтому караульный вначале принял меня за своего.
- Добрый день, господин доктор. Предъявите документы и предписание явиться в расположение части.
Все это сильно надоело мне там, откуда я приехал. Поэтому я извлек документы и сказал:
- Предписания у меня нет, я не военнослужащий. Я жил в лагере, расположенном на этой дороге и теперь возвращаюсь обратно. Знаки различия я надел на время участия в учениях.
Солдат взял под козырек и вернул мне документы.
- Проход и проезд посторонних лиц запрещен. На пути произошел обвал.
- Обвал? Значит, путь в лагерь перекрыт? Но там были жители…
- Их эвакуировали.
- Никто не пострадал при обвале? Или есть жертвы?
Но солдат, очевидно, стоял здесь с утра, устал и не был расположен к разговорам.
- Господин доктор, разверните машину. Кроме того, лицам, не находящимся на военной службе, запрещается носить опознавательные знаки такого типа.
Спорить в данном случае бесполезно.
- Хорошо. Спокойного дежурства.
Я развернулся и поехал назад. Обвал… Вот это новость! Но тогда непонятно, почему дорогу охраняет армия, а не дорожная полиция… Помнится, Шварц рассказывал мне, что лагерь расположен на месте бывшей военной базы. Может быть, армейское руководство решило вернуть свою площадь и никакого обвала не было? Это можно узнать только в городе, куда я и направился.
У знакомого доктора в городской больнице сегодня был выходной. На мой вопрос коллеги ответили, что да, действительно, неделю назад в горах был обвал, но пострадавших нет. Во всяком случае, за помощью никто не обращался. Машины Шварца возле управления по молодежной политике, где я ее иногда видел, сегодня не оказалось. Городская газета тоже никак не смогла развеять тумана этой истории, а, может, она была слишком свежей. Оставалось одно.
Лиза в домашнем халате и тапочках развешивала белье во дворе. Она радостно помахала мне рукой и открыла калитку.
- Здравствуй, Лиза.
- Привет, Крис! Я уже думала, что никогда тебя не дождусь! Проходи скорее. Сейчас я повешу последнее тряпье и будем обедать.
Мне всегда становится неуютно, когда кому-то приходится долго ждать моего появления. Почему – не знаю. Ощущение, что я что-то обещал человеку и забыл о своем обещании. Я сел на скамейку возле дома и закурил.
- Спасибо, Лиза, я ненадолго. Что случилось в лагере?
Лиза молчала, старательно расправляя мокрую простыню на веревке. Я подумал, что она не расслышала моего вопроса, но это оказалось не так.
- Никто толком и не понял, - не сразу ответила Лиза, - Однажды вечером появились военные, настоящие, с оружием. На больших грузовиках. Потом еще прилетел вертолет. По громкоговорителям сказали, что чтобы все срочно эвакуировались, будто бы в горах возможен обвал и лагерь сейчас затопит водой. Суета поднялась, паника, да на вертолете еще сирену включили, в общем, страху нагнали. Кто-то пустил слух, что вода в реке уже поднимается. Собирали нас вообще не церемонясь, вещи швыряли в кузов, у алкашей какую-то колонку уронили, крик, ругань, ужас что. Погрузили за полчаса, наверное, рассадили по машинам. Я добежала до твоей палатки, мне кричат, чтобы вернулась к машине, гонятся по кустам за мной, все это с матерщиной, противно так было. Я взяла там две твоих книги по медицине и свитер, больше ничего не успела. Привезли в город, все выбросили из машин на площади, разбирайтесь, типа, сами, где чьи вещи. Да наплевать на вещи, но могли бы и повежливее. Как будто они точно знали, когда будет обвал. Столько лет не обваливалось, а через час вот возьмет и рухнет… Нахалы.