Выбрать главу

Он был захвачен ее порывом и благодарно кивнул.

— Вот я и говорю, что ты должен пойти к Усу и объясниться. И не выдумывай: «Ах, он мне не сказал, что я хороший! Ах, он не захотел меня выслушать! Ах, меня все не любят!»

Прозвучало это не очень-то лестно и в основном походило на правду. Однако в первый раз он почувствовал заинтересованность другого человека в том, что для него было самым главным.

— И ты веришь, Ирча, что из этой затеи что-нибудь выйдет?

— Верю, и если тебе понадобятся анализы этих пород или еще что-то, я сделаю.

— Спасибо, Ирча.

— Ты какой-то потерянный, Володька, а мужчина должен оставаться мужчиной. Небритый, рубаха мятая. Хочешь, подглажу?

— Я и сам могу. Только кто на меня смотрит?

— Я.

Это были шуточки, но и не совсем шуточки. Завалишин увидел, что девушка продрогла и предложил походить.

— Уже пора домой. Слушай, а если этот опыт повторить днем? Ведь тогда был день.

— Попробую, все возможно.

Он протянул руку девушке и помог встать. Направились к выходу, и тут Володя усмехнулся — он обнаружил, что ему приятно идти под руку с такой красивой спутницей.

Старик или не старик

Заведующий термической лабораторией Алимжан Хайдарович Хайдаров, дружески именуемый Аликом, канючил, уговаривая Володю Завалишина выступить на традиционных институтских соревнованиях. Пока канючил безрезультатно.

— Смотри, Володька, по волейболу мы всех причешем, — Алик загнул палец на левой руке. — Бадминтон абсолютно продуваем. — Отогнул палец. — Шахматы выигрываем — это бесспорно. — Загнул палец. — Остается настольный теннис. Ты — первая ракетка. Закир — вторая, я — третья. И Ирочка. Даже если я продую, командное первенство за нами. Три — один. Ну?

— Ах, старик, оставил бы ты меня в покое. Честно, не до этого.

— Ну выручай, Володька. Записываю?

— Нудный же ты, старик. Когда нравилось, играл. Сейчас не хочу. Создали целый штаб, колдуют над стратегией, считают очки, выдумывают хитрости… Если бы всю энергию и все время, которые расходуем на эти глупости, мы направили бы на дело, то ей-ей, мы бы уже покончили с проблемой. Разве не так, старик?

— Старик, старик… — ворчливо повторил Алик. — Противно. В первый раз кто-то умный хорошо назвал старого знакомого — старик. А теперь повторяют через слово. Сам слышал, как отец говорил пятилетнему сыну: «А что, старик, хочешь мороженого?»

— Хорошо, — хохотнул Володя. — Квиты. Теперь я тебя буду звать — не старик. Так вот, не старик, на полном серьезе. Не могу. Горю. Меня, не старик, собираются вышибить из института. Вот я и хочу в темпе провернуть одну работу, чтобы реабилитировать себя. Понял?

— Три вечера, всего три вечера.

В лабораторию вошла Ирочка Литинская. Она вежливо осведомилась, не помешала ли. Ей показалось, что здесь происходит крупный разговор, и слышно даже со двора.

— Не помешала, — ответил Алик и галантно добавил, что она никому никогда не может помешать, а затем посвятил девушку в суть разногласий.

Ирочка поддержала Алика и тоже насела на Володю.

— В конце концов, Завалишин, это не честно. Всегда тебя надо упрашивать.

Володя с усмешкой поглядывал на приятелей.

— Эх, ребята, какие же все мы транжиры и моты. Как мы легко раздаем время! А однажды вдруг обнаружим, что нам пора на пенсию и начнем с отчаянием вспоминать: когда и на что мы растратили жизнь? Но будет поздно.

Вся его тирада прозвучала как-то чрезмерно серьезно, и, засмеявшись, Володя добавил:

— Черт с вами! Поиграю. Помогу. Поддержу престиж сектора. Только кто мне будет помогать?

— Володя, а ты мне не покажешь этот песок? Я подумала, что не помешало бы произвести хотя бы качественный анализ.

Володя рассвирепел:

— Шоколадный батончик!

— Я ничего не скажу. Но, по-моему, ты ведешь себя неправильно. Только, может, ты тогда меня разыграл, а? Алик — разумный человек, и мне кажется…

Алик Хайдаров явно почувствовал себя неловко. О нем говорили так, словно его здесь не было.

— О чем это вы? Я лучше пойду.

Володя не мог сердиться на Ирочку. Ее дипломатия была настолько прозрачной, а сама девушка такой милой, что пришлось через силу усмехнуться.

— Погоди, не старик. Ладно, все расскажу. Только, Ирча, имей в виду, что когда меня отсюда выгонят со скверной характеристикой, всю вину я свалю на тебя.

Володя подкинул на ладони связку ключей, открыл дверцы шкафа и снял с полки тяжелую картонную коробку. Перенес ее на верстак, отогнул крышку.