Смешной персонаж этот Рома! Так и не смог расстаться с нежно им любимыми 90-ми годами. Уже все, абсолютно все переоделись в Версаче и Лагерфельда, но Крюков ни за что не пожелал предать те самые знаковые пиджаки лихих времён. Он так и ходил зимой в тёмно-бардовом шерстяном, а летом в так называемом «лёгком», изумрудно зелёного цвета. И «голдовая цепура», обязательно дополняющая этот прикид, никуда не делась с его бычьей шеи. Вроде пальцы гнуть по-пацански перестал, разговаривать более или менее научился по-человечески, но вот этим деталям собственного убранства изменить не мог. Поэтому поначалу многие его не воспринимали всерьёз, но это в первые пять минут общения. Всё-таки в своём деле он «рубил» неплохо, считал без калькулятора, в уме почти как персонаж Дастина Хоффмана в фильме «Человек дождя», а идеи схватывал на лету. Он никогда не был рэкетиром, «быком», бандюганом, а всегда занимался бизнесом. Просто ему слишком много в те годы пришлось иметь дел с теми самыми «конкретными» ребятами. Фактически, только с ними и приходилось работать – чтобы выжить, чтобы сохранить бизнес, чтобы продолжать заниматься своим делом.
Но повторю: Рома всегда был очень внушаем и впечатлителен. Вплоть до того, что с него какое-то время неплохо кормились астрологи и предсказатели всех направлений и учений. Они сумели вдолбить в его бритую башку (кстати, тоже привет из 90-х, если не считать, что таким образом Рома скрывал раннюю плешивость), что успех и богатство можно рассчитать по звёздам, стоило лишь найти правильного профессионала («А вот он я! Я этому учился в Гарвардской школе прикладных наук, прошёл полный курс, у меня диплом магистра, а ещё я член Международной ассоциации академических астрологов. Вот мои дипломы и звания»). И Рома всегда «плыл» от подобного захода, почтительно склонял голову, верил и надеялся. Уважительно и бережно перебирал и рассматривал дипломы, а в мечтах уже рисовал картины полной и окончательной победы на рынке московской недвижимости над всеми упорными, подлыми, хитрыми и назойливыми, как летние мухи, конкурентами. Как этот человек не разорялся на своих глупых поступках и метаниях – загадка для меня. Но держался на плаву и неплохо держался.
И однажды к нему пришёл Вениамин Львовский. Со своей идеей. По правильному адресу пришёл – больше не к кому было. С такой идеей его в лучшем случае обсмеяли бы жестоко и обидно где угодно, а в худшем – спустили бы с лестницы за наглость.
Потому что идея состояла всего лишь навсего в… возможности двигаться во времени. Причём, назад. И таким образом, ныряя в прошлое, делать там верные коммерческие шаги – для будущего.
Это хорошо, что в своей жизни Роме довелось прочитать не так много книг и быть вечным троечником. Да и кино он не шибко увлекался. Поэтому не очень был в курсе того, что идеи про вечный двигатель и машину времени уже давно не рассматриваются нигде и никогда во веки веков не будут, аминь. Коммерческие возможности, заложенные в Венькином изобретении на основе его же открытия потрясли воображение дельца. А Вене позарез нужна была база, лаборатория и прочее, необходимое для постройки того, что он уже высчитал, вычислил и сто тысяч раз начертил на бумаге и в компьютере. На этическо-коммерческую часть плана ему было глубоко плевать. Он просто знал, что никто, нигде и никогда ему не даст ни метра площади, ни копейки денег, даже на бедность из жалости. Никто, кроме Ромы Крюкова. Откуда-то Венька про него прознал, наверно, от астрологов, которые в своё время вполне успешно настригли густой шерсти со странного, но упрямого в своих начинаниях риелтора.
У Вени появилось то, чего не было раньше: место для работы – много места… Деньги. Но из самого современного оборудования много чего не хватало. А для этого нужен был доступ в закрытые и секретные НИИ и их лаборатории. А тут рядышком, под боком, как рояль в кустах, оказалась я, пахавшая на Крюкова переводами. Что переводилось для конторы по недвижимости, казалось бы – какая такая могла быть переводческая работа? Удивительно и непонятно? А зря. Крюков идиотом-то не был, помимо грёз о том, как можно было бы использовать нынешние знания в прошлом, он старался по-возможности заглядывать в будущее через информацию про аналогичные рынки в мире, памятуя о том, что мы всегда отстаём на сколько-то лет. Поэтому моей задачей было находить и переводить на единственно понятный Крюкову язык все, какие только выходили, материалы во «вражеской» прессе по поводу интересующего нас сегмента. С анализом и тенденциями, веяниями и прогнозами.
Рома знал, где и кто мой папа. И это он, сукин сын, подначил Веню приударить за мной с далеко идущим планом: войти в мою семью и использовать возможности будущего тестя в Роминых интересах. Откуда я про это узнала? Всё же я дочь своей мамы, умею «читать» людей, тем более, имею бесценный опыт изучения человеческой изнанки и по своей жизни, и с помощью долгих бесед с психиатром… Плюс с малолетства прекрасно знаю цену слов… Через пару как бы романтических встреч Веня вынужден был сам мне признаться во всём, как на духу – а куда б он делся? Это ничего не испортило – Веня мне понравился, особенно, когда я впервые сняла с него эти жуткие очки. Да и я нравилась ему, я не могла не нравиться молодому мужчине: слишком хороша, слишком сексуальна, слишком опытна и порочна, чтобы пройти мимо. Какой начинающий даже Эйнштейн устоит против такого количества «слишком»? Веня плыл и таял, приближаясь ко мне, а я умела делать те движения губами и руками, от которых любой мужчина превращался в нагретый на солнце пластилин. В общем, глупая и смешная техника, работающая в ста из ста, а опыт у меня был.