Народу в зале полно, так что времени на спящего у официанток нет. Но он заваливается на бок, нужно его поднять, чтобы не упал на пол. Мужчина крупный, так что сделать это можно только вдвоем. Старик-официант и девушка принимаются за дело, зрелище выходит презабавнейшее. Они берут его под руки и на счет раз-два сажают прямо. Ноги у него разъезжаются, он клонится вперед. Они придвигают стол вплотную к животу спящего, но тут его голова падает на грудь. Да что же это такое, бормочет официантка, убирая подушку из-под его затылка. Осторожно, говорит старик, и они подкладывают ладони ему под лоб, чтобы он не треснулся об стол, не поранился и не перепугал клиентов. Надо же было так набраться, качает головой официант, повидавший на своем веку немало пьяниц. Пальцы официанта и официантки сплелись на лбу Т. Они опускают его большую голову на стол — осторожно, но без излишней нежности, потому что торопятся вернуться к работе. Официантка берет руку Т. и подкладывает ему под щеку, слегка подвинув голову. Официант делает то же с другой рукой. Они убеждаются, что его ноги стоят прямо и надежно, и ничего не случится, и никто потом не скажет, что клиент поранился из-за них. Впрочем, вряд ли такое случится — в зале полно свидетелей. Посетители находят, что это чистое безобразие: если человек сидит в бистро за столиком, уронив голову на руки, он, скорее всего, болен.
Вечер выдался спокойный. Всякий раз, проходя мимо столика спящего, официантка заглядывает в лежащее на руках лицо. Не похоже, что Т. намерен проснуться. Его веки прикрыты не до самого конца, так что, если встать прямо перед ним, можно увидеть краешек зрачка. Так он спит или нет? — спрашивает официантка, и посетители встают, чтобы заглянуть в щелочку и высказать свое мнение. Он спит. Притворяется. Не спит. Умер. Старый официант касается указательным пальцем шеи спящего, находит сонную артерию. Он жив. Официантка тоже трогает мизинцем артерию. Официантка ничего не чувствует. Сердце вроде бы не бьется. Но он теплый, Т. Она приподнимает ему веко, видит пустой мутный белок. У него голубые глаза, говорит официантка, и любопытные подходят взглянуть. Официанты все чаще смотрят на часы — близится час закрытия. Входят припозднившиеся подвыпившие клиенты, их тут же призывают к порядку — мсье спит. Никто не знает, что с ним делать. Один официант предлагает призвать на помощь нескольких посетителей покрепче, вынести мсье из бистро и положить на тротуар — пусть проспится. Официантка не уверена, что Т. пьян. Он здесь с самого утра. И что с того? — возражает официант, знававший не одного коматозника. Он видел людей в этом состоянии, их легко было принять за мертвецов. Официантка думает, что следует вызвать полицию. Ей приходит в голову мысль — странно, что никто раньше не додумался, — обыскать карманы спящего и достать бумажник. В накладных карманах его нет. Официант сует руку во внутренний нагрудный карман. Он чувствует некоторое смущение, это из-за волос на коже. Он инстинктивно отдергивает руку. Бедняга под плащом совсем голый, и официант чувствует себя насильником, собирающимся совершить противоправное действие, ограбить труп. Беззащитное существо. Официант вслух называет свои действия. Я ищу его бумажник, объясняет он завсегдатаям, клюющим носом над последним стаканчиком. Я просто хочу узнать имя, бросает он клиентам, которые и своих-то имен сейчас не помнят. Что-то есть, сообщает он, морща нос. Официантка высказывает надежду, что в бумажнике окажется номер телефона и можно будет позвонить жене. Бедняжка, должно быть, сильно тревожится. Официантка заметила врезавшееся в палец обручальное кольцо. Официант вытаскивает паспорт. Потрепанный. Очень потрепанный и старого образца. Они открывают документ. Читают имя. Этого типа зовут Т. Имя переходит из уст в уста, становится известно даже самым пьяным посетителям, но никому ничего не говорит.