И тогда начался ропот среди старейшин народа. И пришли они туда, где пребывала царица Сабла Вангель[13], ибо в то время ее местопребывание было в Мангеста[14], установили шатер у подножия горы, на которой была эта церковь. И все Акетзэр[15] разбили там свой стан. А царя же она оставила с собою на вершине горы вместе с его матерью и братьями. Эта царица Сабла Вангель была чадолюбива, и потому поселила она его с собой и отделила от войска его.
И в это время вельможи царства подняли глас ропота, прерывавшего в тайне, и явили слово порочащее, бывшее скрытым, а поводом к этому сделали они отделение царя от них и пребывание его с матерью своею. И тем вымостили они путь ропота своего и этим объяснили свою измену, о которой мы упомянем впоследствии, как гласит Писание: “Человек, желающий отделиться от друзей, ищет причину” (ср. Притч. 18, 1).
И после этого поведаем мы о рассеянии войска по племенам своим и о пришествии Хамальмаля в Ангот, от которого потряслась земля, и было смятение при известии о его приходе, А вельможи царства, азажи и их присные, дали клятву и заключили союз, подобно войску идумеев и измаильтян. Свернули они шатры и пошли к Эсламо, ибо был он тогда в Годжа-ме. И тот присоединился к изменникам сего царства божьего. И остались с царем на вершине горы немногие ученые, такие, как Такла Гиоргис, и Амдо, и Севир, и Айбэсо, и семь всадников, сказавших: “Мы умрем с тобою, но не изменим, господин наш!”. И затем пришел Хамальмаль с азмачами Такло и Ром Сагадом, ибо тогда договорились они разделить на три части конницу государя Адмас Сагада[16] и бросили жребий, кому что достанется. И тогда разбили они свой стан в Дабра Верк, стали приходить к Хамальмалю азажи и цевы, всадники и пехотинцы многие, и вуст-бэлятены, и многие им подобные. Все они пришли к нему по чинам своим. И не осталось ни одного человека из войска царского, ибо все они стали равными и все вместе равно изменниками. Авва За-Денгель, патриарх Тад-баба Марьям[17], один удалился в другую обитель и некоторое время скрывался до своего часа. Хамальмаль же и его присные пришли к этой великой царице, плача и рыдая [и в то же время] злоумышляя на ее сына, желая свергнуть его с царства. Но пребывающий на небе посмеялся, и бог насмеялся над ними, пока не отнял судьбу притесненного от притеснителя. О обман, худший, нежели обман трех злодеев, упоминаемых Иосифом, сыном Кориона![18] О коварство, подобное коварству Иуды, близкого родича тех, кто пришли к этой царице, притворяясь плачущими, с сердцами, исполненными коварства и беззакония! Уж лучше бы шли они другой дорогой и не приходили к ней, чем взирать на нее немилосердно, чем приветствовать ее поцелуем Иуды, который выдал учителя своего распинателям!
И, сотворив это, направил [Хамальмаль] свой путь в Шоа. А царица Адмас Могаса[19] была [женщиной] благой, верующей, богобоязненной, постоянной в молитве, не бранившей никого, не воздающей человеку злому за поступки его, а воздающей человеку благому вдвойне против деяния его. Царица эта по достоинству называлась Адмас Могаса, ибо благодать алмаза пребывала на ней. Последовала она тогда за Хамальмалем и пошла с ним, плача и рыдая. Причиной же того, что пошла она, было то, что думала она, не смилостивится ли [Хамальмаль] над нею и над сыном ее возлюбленным из чувств родственных. А если не по этой причине, то потому, что от многой печали и горя так растерялась она, что не знала, куда идти. Этот же Хамальмаль, прибыв в Шоа, разбил свой стан в Эндагабтане и построил там крепость.
Не переходим мы к другому повествованию и не оставляем мы истории сего царя, [прославленного] многими чудесами. И после того как ушли присные Хамальмаля, пребывал этот царь с матерью своею, царицей великой добропамятной Сабла Вангель, и со всеми братьями своими, будучи напоминанием пред бога о притеснениях своих с сокрушением сердца и стенанием помысла. А мать его верующая пребывала в молитве непрестанной, проливая слезы, подобные зимним дождям, напоминая о притеснении своем и притеснении сына своего от родичей и от всего войска царского, снискавшего честь и благо от отца его. Но не спешил бог судить судом притеснителей и отмщать притесненных, ибо ожидал он в терпении своем, что обратятся они и покаются.
13
Царица Сабла Вангель была женой царя Лебна Денгеля, матерью царей Клавдия и Мины и, таким образом, бабкой Сарца Денгеля. Она была женщиной незаурядного ума и энергии. После смерти своего мужа в 1540 г. она помогла своему сыну Клавдию отвоевать царство у захвативших его мусульман, приведя ему на помощь португальцев, высадившихся в Массауа. После смерти Клавдия в 1659 г. царица Сабла Вангель приложила все усилия к тому, чтобы возвести на престол своего другого сына, Мину, и пресечь самовластные устремления эфиопской феодальной знати. Эту же политику она продолжала и впоследствии, борясь по мере сил за победу царской власти над своевольными феодалами.
15
Акетзэр — название полка, которым командовал азмач Такло (полное имя — Такла Гиоргис). Многие царские полки имели собственные имена, и считалось, что азмача (т. е. воеводу) этим полкам назначает царь. Однако на деле нередко оказывалось, что связь воинов со своим военачальником бывала прочнее, нежели их связь с царем, и в случае конфликтов между царем и военачальником воины выступали против царя.
16
Конница в средневековой Эфиопии являлась ударной силой в бою, наиболее мобильным, дорогостоящим, а потому сравнительно немногочисленным и особо ценимым родом войск. Обычное соотношение конницы и пехоты в эфиопском средневековом войске было 1:15 и даже 1:20. Поэтому неудивительно, что могущественные феодальные властители, расхищая царское войско в предчувствии дальнейших усобиц, главное свое внимание уделяют коннице.
17
В Эфиопии настоятели крупных монастырей и соборов имеют свой постоянный почетный эпитет, для каждого собора особый. Эпитетом настоятеля Тадбаба Марьям всегда было слово “батре-ярек”, явно восходящее к греческому “патриарх”, отчего оно здесь так и переводится. Тем не менее патриархом в церковном смысле этого слова настоятель Тадбаба Марьям никогда не являлся и всегда подчинялся главе Дабра-Либаносской монашеской конгрегации, подчиненному, в свою очередь, митрополиту Эфиопии. Относительно причин происхождения этого эпитета можно предположить, что при основании царем Клавдием Тадбаба Марьям настоятель этого монастыря получил такой эпитет в пику самозванному португальскому “католическому патриарху Эфиопии” Жуану Бермудишу. Все это, разумеется, не более чем догадка, но безусловно одно: под “патриархом” нашего текста имеется в виду настоятель Тадбаба Марьям.
18
Имеется в виду пассаж из произведения Иосиппона Корионида, или Псевдо-Иосифа, автора еврейской переделки Иосифа Флавия, с которой эфиопы были знакомы в переводе с арабской редакции. Эфиопская версия этого произведения была издана египетским ученым Камилем Мурадом [48].
19
Царица Адмас Могаса была женой царя Мины (Адмас Сагада) и матерью Сарца Денгеля и Виктора. Буквально ее имя означает “благодать алмаза”. В последующей трактовке этого значения ее имени автором “Истории царя Сарца Денгеля” можно видеть свидетельство его знакомства с “Физиологом” — своеобразной эллинистической энциклопедией, в которой перечисляемым минералам, растениям и животным приписываются разнообразные чудесные качества. “Физиолог” был весьма популярен в средневековье и существовал в самых различных версиях. Эфиопская версия его была издана Фр. Хоммелем [43].