И по прошествии немногого времени после этого пришел Харбо к этой царице, вошел и стал пред нею, и обратился к ней с речью грозной и устрашающей, сказав: “Отдай мне детей, ибо послал меня азмач Исаак, говоря: „Приведи мне детей, забрав их у государыни“”. И услышав это, содрогнулась она от слов его. Когда бы не божья воля, в руке коего душа каждого и коему возможно отдать и взять (ср. Иоан. 10, 18), то едва не рассталась душа ее с телом, [столь] была она чадолюбива. И сколь много ни умоляла она его, проливая слезы, как воду, не смягчилось сердце его, но ссылался он на Исаака и уклонялся сам. И когда продолжала дна плакать, то смягчился он и сказал ей: “Пусть эту ночь будут с тобой дети, [но] дай мне заложниками Адамо вместе с гарадом Ганза Иоанном, что завтра утром ты отдашь их мне!”. И взяв этих двух заложников под клятву, оставил он детей с матерью, чтобы наутро забрать их. И свершив это, ушел он в стан свой. И в тот день сошел дух святой на одного человека. И тогда пришел он внезапно, встал у ограды, сжал себе горло одной рукой и указал другой рукой на дорогу к морю, а словами ничего не сказал. Но показалось нам, что это то ли человек, над которым тяготеет клятва или заклятие, то ли ангел, явившийся, чтобы спасти этого царя от коварства злодеев немилосердных, подобно тому как явился ангел Иосифу во сне и сказал: “Встань, возьми младенца и матерь его и иди в страну Египетскую, ибо Ирод ищет младенца, чтобы убить его” (ср. Матф. 11, 13). А видевшими этого человека были: Савл, евнух царицы Сабла Вангель, царицы Эфиопии, Энко, наставник нынешнего царя, авва Фэта Денгель, почтенный служитель церкви, и цесаргуэ Меркурий — они были свидетелями сего, и мы знаем, что истинно свидетельство их. И когда увидели они, как сжал тот человек себе горло и указал на дорогу к морю, поняли они, что говорит он о [том, что хотят] отослать детей к морю, обвязав им шею, ибо такой обычай людей турецких — обвязать шеи полоненных цепью железной и вести их куда хотят.
И тогда овладело присными Меркурия сильное побуждение увести этих детей и помочь им убежать из этой страны в другие страны. И стали они держать совет с теми, кого мы упоминали, и с другими, которые были с ними в союзе. И, закончив совет, сообщили они [свое решение] этому дитяти, великому советом, и брату его, Мар Виктору, да будет над ним мир. И они согласились с этим решением и не стали отговариваться ни страхом перед преследователями, ни тяготами [путешествия] для своих слабых сил, но готовы были идти, ибо желал бог, чтобы последовали они этому совету и избежали западни, им расставленной. И затем договорились они о том часе ночном, когда выйдут они потаенно. И не находили они себе покоя с того часа дневного, когда увидели этого человека, что указывал рукою безмолвно, подобно немому, не способному вещать устами. И еще бодроствовали они и в тот час ночной, пока не исполнили своего решения о том, чтобы увести этих братьев. Вечером того дня после ужина легли они и уснули в часовне, месте молитв царицы. Нынешний царь говорил: “Когда спал я, разбудила меня одна монахиня и вывела меня из дома, идя впереди. И когда вышел я из дверей дома, скрылась она с глаз моих”. Сия монахиня подобна созданию духовному, а не плотскому! А Савл же не отлучался от них все время, пока не проводил их на два или три поприща.
О причине же возвращения его мы поведаем после, но не оставим сейчас повествования об изрядствах этой премудрой царицы Сабла Вангель. В то время она знала об уходе чад своих, но продолжала пребывать в молитве в церкви христианской, [в сокрушении сердечном проливая слезы, подобно молитве господа нашего Иисуса Христа в тот день, когда схватили его, молилась она и говорила: “Да будет воля твоя!”. Но не была она соучастницей ни в решениях, ни в деяниях присных [своих] из страха нарушить клятву, а вверила чад своих в руки господа, близкого всякому, кто взывает к нему о справедливости. И творит он желания боящихся его, внимает молитвам их и спасает. И услышал господь молитвы этой царицы и спас чад ее от рук исчадий чуждых (Пс. 143, 11). И сама она спаслась, и избавил ее господь от уз клятвы, ибо не была она соучастницей в совете их.
После сего оставим мы повествование прочее и обратим лица наши к пути сего царя. В тот час ночной пребывал он в дороге, обратив свой лик к Абаю. И оба брата ехали на одном муле по очереди, а тот мул был одноглазым и столь усталым, что ие мог идти. И когда весть об уходе их дошла до Харбо, распалилось сердце его, как огонь, и разослал он своих дружинников по многим дорогам. А к людям местным послал он гонцов, говоря: “Тому, кто схватит этих двух братьев и приведет их ко мне, я пожалую должность и украшения”. А эти братья ночью того дня, когда уходили, не отдыхали вовсе и часа единого. И в тот день пришли из Дима два монаха и провели их по дороге, ибо они любили царство. И в пятницу достигли они Абая на третий день после того, как расстались они с матерью своею. И в то время, когда достигли они берега Абая, помешали им переправиться через реку мужи злые, которые нашли их там, — ибо заподозрили, что они царские дети. И тогда вострепетали эти братья трепетом великим из-за жестокосердия супостатов своих и представили себя преданными в руки Харбо. И многими мольбами смягчили они сердце злодеев, чтобы дали они им переправиться. Но озверел один из них и сказал: “Не пущу их!” [Но] бог вложил в него дух милосердия, так что сам он поспешил перевести их. А следовавших за этими двумя братьями было числом семеро. Были среди них те, которых называли мы, а были и те, кого не называли. И когда переправлялись эти два брата через реку, умолкли волны речные и настала великая тишь, так что подивились перевозчики. Но не знаем мы, то ли бог приказал ветрам, то ли сказал водам перестать и замолкнуть. И затем прибыли они к пристанищу и поднялись на берег реки. Все это было в первый год царствования его, день воцарения его был 7 якатита[20], день свержения его с царства, что не было угодно богу, был 21 генбота[21], а разлучение их с матерью было 5 нехасе[22], переправа же их через Абай была 7 нехасе[23].