И царь, услышав от них все это, вошел внутрь, и встал пред образом владычицы нашей, и молился молитвою сердечной, и сказал: «О владычица моя, пресвятая дева обоюду естеством Мария, крепость наша и сила наша, благодать наша и честь наша, радость наша и наслаждение, гордость рода нашего[339], от тебя [явился] спаситель всего мира и от тебя [снизошла] щедрость божия на род человеческий! О владычица моя! Щит мой во брани, убежище мое от мятежа людского, благодать моя посреди собрания, оплот мой и спасение мое в стране вражеской, ныне благопоспешествуй стезе моей, даруй мне силу и победу над врагом моим и ненавистниками моими, которые убивают верующих и иереев и жгут церкви, в них же жертва плоти святой и крови пречестной сына твоего, господа неба и земли. Ведаешь ли, о владычица моя, что пожирает огнь ревности древо помышления моего о церквах сына твоего, как сказано в Псалтири: «Ревность о доме твоем снедает меня» (Пс. 68, 10). Не сделай меня посмешищем врагам моим, которые боготворят жир[340]. Если же дашь мне силу и победу над врагами моими и возвращусь я в здравии и мире по силе помощи твоей, я подниму дом твой из падения, возведу и отстрою руины его, и возвращу весь удел области, что был в руках его во времена царицы Елены». И, закончив свою молитву, царь вышел и пошел своей дорогой.
И поднялся он из Фарас Меда и ночевал в области, называемой именем Маскаль (Крест). И воистину этот крест, ибо усилились там муки крестные из-за жажды до того, что воду продавали по одному амоле[341] за кувшин. И поднялся [царь] из Маскаля, и перешел реку Абай, и расположился в Гуане; и поднялся из Гуана и ночевал в Маре; и поднялся из Мара и расположился в Сойю. И встретился там с обозом, который перешел реку Абай по дороге на Данкоро Дур. И поднялся из Сойю и ночевал в Вала; и поднялся из Вала и расположился в Армонеме; и поднялся из Армонема и ночевал в Вадала Меда; и поднялся из Вадала Меда, и расположился в Мэн Йечере, и там отделил и отправил юношей крепких и бойцов, сердца которых в деснице их, которые шли с ним. И еще отправил он многих мужей из полков, которые оставались с обозом, и оставил табот Иисуса, и поместил его на амбе Голь. И тогда содрогнулись все тулама, и вошел трепет, как вода, во внутренность их и, как елей в кости их (Пс. 108, 18), ибо показалось им, что на них будет набег царский.
339
И. Гвиди полагает, что под «родом нашим» имеется в виду род человеческий. Однако здесь представляется возможным и несколько иное толкование. Дело в том, что и эфиопский царь (через Соломона), и богородица (через своего отца Иоакима) возводили свой род к библейскому царю Давиду из колена Иудина и потому могли считаться родственниками. Поэтому здесь под «родом нашим» царь мог иметь в виду род Давидов.
340
Здесь имеются в виду оромские языческие обряды, связанные с жиром жертвенных животных, в частности гадание по жиру.