А затем зажгли костер и возвратились князья и сановники и священники часовни, взяв крест Иисусов в [башню] Жан Такаль, и через приемный зал внесли его в башню, называемую Тэдля. И благословил царя царей Иясу и царицу Ментевваб по обычаю своему государев духовник, ибо таков закон. А затем встретили их царь Иясу и царица Ментевваб у решетки покоев, и призвал малектення тайяки[192] всех князей, и восьмерых заседателей судебных[193], и сановников церкви, и всех чад военных[194]. И сидели, кому [положено] сидеть, и стояли, кому [положено] стоять, на Ашава на ковре многоцветном. И сделали смотр царь и царица прохождению полков, то бишь Танкания, и Заве Вамбар, и щитоносцев, тулама и мусульманских стрельцов. И в это время пали на Ашава мусульманские стрельцы, крича: «Мы оголодали!» И сказала мать-царица своему сыну-царю: «Так дай им 100 сиклей золотых». И сказал царь: «Хорошо ты сказала!» — и дал им эти 100 сиклей золотых, ибо щедр был рукою, как отец его царь Бакаффа и как мать его царица Ментевваб, как гласит Писание: «Открываешь руку твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс. 144, 16). И в этот день паша Илия, поняв, что укрепилось царство, послал гра-азмача Николая к царице Ментевваб, говоря: «Дай мне сестру сына твоего, чтобы была она мне женою!» И сказала она: «Ей». И сказал Николай Илие: «Сделал я для тебя, о чем ты просил». И приветствовал [царя] паша Илия[195].
Глава 16. 20 маскарама[196], в четверг, выдали замуж царь и царица за пашу Илию дочь царя Бакаффы, называемого вейзаро Валата Такла Хайманот. И пришел эччеге Такла Хайманот, ее отец крестный, и благословил по уставу брачному, ибо законом честен брак, как сказал Павел: «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13, 4). И дали ей много золота, и серебра, и одеяний драгоценных, и всего потребного знатной женщине. 21 маскарама упокоился таресамба азаж[197] Такла Хайманот. А 22 маскарама, в день первой субботы, вошли в приемный зал царь царей Иясу и царица Ментевваб и назначили бехт-вадада Ляфто расом, а гра-азмача Николая — дедж-азмачем Самена вместе с [должностью наместника] Ванята, а колення[198] Феодора (гра-азмачем, а щербатого Мамо — цедж-азажем[199], а Пимена — кантибой, а раса Вальда Леуля, брата ее, — кравчим слева, а Кань Лята — кравчим справа, а Сарду — начальником Иту и Дагбаса[200], а Чанчо — начальником Танкання, у которых на знамени «тощий Георгий»[201]. 29 маскарама, в праздник господа нашего, прибавили цераг масаре Мамо [должность] цехафе-тээзаза.
Глава 17. Начался тэкэмт в понедельник. В этот день встретились у решетки покоев царица Ментевваб и сын ее, царь Иясу, а князья находились на Ашава. И назначили они Голам Ефрема фитаурари, а Кура Гиоргиса — азажем Йебаба вместе с [должностью начальника полков] Йельмана и Денса, а Вальда Гиоргиса — баджерондом тронного зала[202] и лике Гергиса — таресамба азажем, а Гефому — азажем «башни любви»[203]. А на следующий день, в среду[204], вошел дедж-азмач Кань с людьми Годжама в Гондар, надев вретище, и были причитания на Адабабае. В это время встретились у решетки царь и царица, и вошли князья, сановники и азажи. А затем мэзэккэр[205] призвал дедж-азмача Кань с людьми Годжама, и приветствовали они [царя]. И усугубили плач противу прежнего дедж-азмач Кань и люди Годжама, когда увидели они сына его, царя Иясу, ибо казалось им, что это отец его по красе вида и обличья. И с большим трудом подавили они плач, ибо любил он их и они любили его.
192
Малектення тайяки (букв, «уполномоченный допроситель») — сановники верховного суда, выполнявшие функции обвинителей и прокуроров. Они предъявляли обвинения, задавали вопросы, но не участвовали в вынесении решения по делу обвиняемого.
193
В число восьми «заседателей судебных» входили четыре собственно «заседателя» (лика мацани) и четыре азажа верховного суда. Формально именно они выносили решения по делу обвиняемого. Как правило, они назначали максимальное наказание, которое царь мог смягчить «по милосердию своему, подобному милосердию господа нашего Иисуса Христа». В любом случае решение верховного суда ни в малейшей степени не было обязательным для царя. Как обычно в средневековом обществе, власть исполнительная стояла несравненно выше власти законодательной.
194
И. Гвиди переводит амхарское выражение «чада военные», или «чада воинские», как «дети знати». На мой взгляд, это не вполне верно. Это амхарское выражение в точности соответствует геэзскому «дети цевов», которое означало вполне рядовых (хотя и не обязательно только рядовых) представителей эфиопского военного сословия. Как старорусские «дети боярские» не были детьми бояр, а были обычными служилыми людьми, так и «чада военные» в Эфиопии являлись лично-свободными людьми, служившими царям за земельные наделы.
195
Под «приветствием» здесь имеется в виду типично феодальное принесение омажа вассалом сюзерену. В дальнейшем наша «История» будет часто описывать подобные церемонии, призванные регулярно возобновлять феодальные связи между вассалами и сюзереном.
197
Таресамба азаж — титул чиновника, ведавшего дворцовым хозяйством, в частности конюшнями. По своему происхождению этот титул восходит к давнему титулу «таре сым ба демсаш» — «провозглашатсль имени грозного», который встречается в «Истории Сисинния, царя эфиопского» [16, с. 248].
198
Колення — житель коллы, эфиопских низменностей с жарким тропическим климатом. Вообще эфиопы не любили такие места и из-за жаркого климата с неизбежной малярией, и из-за отсутствия там привычного проса и пшеницы.
199
Цедж-азаж (букв, «распорядитель цеджем, или теджем, — хмельным напитком из меда»). Цедж-азаж наблюдал за изготовлением и распределением этой эфиопской медовухи во время царских пиров и трапез. В его обязанности входило следить за тем, чтобы в напитке не было недостатка и чтобы каждому из пирующих подавался именно тот сорт теджа, который полагался ему по чину.
200
Имеются в виду царские полки, которые комплектовались из воинов оромских племен иту и дагбаса. Оромские полки на царской службе — явление обычное для XVIII в.
201
«Тощий Георгий» — одна из знаменитых икон св. Георгия. В ее честь в гондарском дворцовом комплексе была выстроена даже особая церковь.
202
Баджеронд тронного зала заведовал тронным залом, допуском туда лиц на царскую аудиенцию и порядком расположения придворных вокруг трона во время этих приемов. Французский врач и путешественник Шарль Понсэ, посетивший царя Иясу I в Гондаре в июле 1699 г., подробно описал этот церемониал [34, с. 116].
203
«Башня любви», или «замок любви», — дворец, построенный еще царем Иясу I (1682-1706), где, по преданию, жили его наложницы. Этим дворцом заведовал специальный азаж.
205
Мэзэккэр — должность чиновника царской канцелярии. Это был писец, лицо духовное, обязательно принадлежавшее именно к Дабра-Либаносской конгрегации и непосредственно подчиненное государеву духовнику.