Едва они позвонили в звонок, дверь тут же открылась. Он словно ждал их, готовясь к эксперименту. Одного из группы он уже признал и встретил как старого знакомого, за что Дмитрий поставил жирный плюс напротив организаторов этой операции.
– Ну что, у меня все готово. Начнем? – пригласив гостей в комнату, которая скорее напоминала лаборантскую, сказал парень. Он выглядел очень серьезным и решительным, несмотря на свой домашний внешний вид.
Получив утвердительное молчание, он переключил несколько тумблеров. Кусок хрома, висевший на одном краю цепи, на мгновение будто расплавило, на долю секунды он побелел, комнату осветила вспышка, и на другом конце цепи, где только что была катушка с медной проволокой, появилась обугленная намотка из другого металла. Кажется, что-то получилось. Парень прищурился на мгновение, чтобы рассмотреть результаты эксперимента, и убедился, что изменения есть. Да, они определенно были. Но теперь нужно удостовериться в том, действительно ли он смог из одного металла сделать другой, используя при этом только энергию Эфира. Каких-либо приборов у него для учета не было. Поэтому определить он мог лишь то, что на выходе получился новый химический элемент. В остальном же можно было утверждать, что произошла какая-то реакция и физико-химическое взаимодействие, благодаря которым один объект полностью изменился, преобразовался в новый. Но это была не химия, элементы не смешивались между собой. Здесь действительно потрудилась какая-то новая материя.
Дмитрий задал всего один вопрос:
– Как ты это сделал?
На что первооткрыватель ответил:
– Интуиция.
5
Больше добавить было нечего. В действительности же посчитать конкретные переменные, которые участвовали в этом эксперименте, было трудно. В условиях домашней лаборатории вообще нереально. Поэтому было принято решение отправиться с молодым ученым в Санкт-Петербург, в Центр, где сейчас трудился Иглаков. Если дать парню шанс поработать в лаборатории, где есть масса приборов для измерений, то есть надежда, что он сможет повторить свой эксперимент и даже установить, какие переменные сыграли главную роль.
Степан Игоревич встретил молодого коллегу с рассказом о том, каких успехов тот добился при работе с Эфиром. Идеи Романа были близки к его собственным, но у того имелся новый и еще не замыленный взгляд на науку, поэтому коллаборация обещала быть мощной. К тому же, во взаимодействии с ними над различными проектами работали другие, не менее перспективные умы страны, так что им было с кем обсуждать свои изыскания. Спустя некоторое время они представили несколько формул, которые так или иначе описывали эксперимент, проведенный Романом в стенах собственного дома.
Одна из интерпретаций выглядела следующим:
Мх= М1*I*ЭЧ, где
Мх – новый металл (возможно, вовсе и не металл, а другой химический элемент, который получится в результате эксперимента),
М1 – исходный металл или элемент,
I – электрическая сила, приложенная к исходному элементу (электромагнитная волна, импульс и т.п.),
ЭЧ – частота колебания частиц Эфира в плоскости исходного/получаемого металла.
Вопросы еще оставались. В остальных вариантах было еще больше вопросов. Так, в частности, Роман не мог ответить, почему решил воздействовать именно током на металл; какую силу он применил, что получил новый химический элемент; угадал ли он с расчетами при создании электромагнитной катушки, которая передавала заряд? Знания о том, как провести эксперимент, словно упали с небес, а мозгов их передать людям не хватало. Но они работали. Ежедневно проводили различные расчеты и ставили опыты. В поисках ответов на вопросы, они создали неимоверный пласт знаний. Им стало доступно это чертово перепрограммирование, но пока только из одного химического элемента в другой. Чтобы сделать из более сложного, состоящего из нескольких химических элементов, объекта другой, не менее сложный, им нужно было нечто иное.
И Дмитрий это иное нашел…