Я хочу побежать за ней, я должен это сделать, должен её догнать, остановить её, сказать, но я улыбаюсь Лане и показываю ей свой приз. Она странно смотрит на меня, на приз, снова на меня и поднимает бокал вина, предлагая выпить за мою победу.
Я пью – за поражение.
Глава 4
Город снедает жара, нелепо тропическая жара в наших широтах. Мы сидим в аэропорту уже несколько часов и, наконец, объявляют нашу посадку, после чего мы, через чертовски продолжительное время, оказываемся в комфортабельном салоне самолёта.
Влад довольно улыбается, с тех пор, как он стал отцом два месяца назад, глупая улыбка не сходит с его лица, он похож на пресловутого Ваську, который нажрался хозяйской сметаны.
И я его понимаю. Ребёнок. Это важно.
На самом деле, я не понимаю одержимости родить именно сына, мне кажется, что девочка ничем не хуже, а вероятно, даже лучше. Во всяком случае, глядя на себя и свою сестру, которая в разы больше общается с нашими родителями, именно такой вывод приходит мне на ум. К тому же, это, наверное, славно – иметь маленькую копию женщины, которую ты любишь… да и иметь такую женщину – тоже чертовски славно.
Проблема в том, что у меня нет такой женщины, у меня нет вообще никакой женщины. С Ланой мы расстались после Нового года, инициатором выступила она, и она, конечно, права. У неё «идут года», наша связь длилась больше трёх лет, а я не был намерен предлагать что-то более того, что у нас было. Или я трусливо подвёл Лану к тому, чтобы инициатива исходила от неё, оставив ей иллюзию выбора.
Что-то случилось осенью… сломалось, но, в любом случае, мы расстались на хорошей ноте, без взаимных обид и упрёков. Знаю, что сейчас она встречается с мужчиной, и дело даже движется к свадьбе. И знаете, я рад, что Лана нашла своё счастье, и даже завидую немного тому парню, уж кто-кто, а я знаю, насколько Лана хороша.
Но не отсутствие в моей жизни постоянной женщины беспокоит меня, в конце концов, можно перебиться временными связями, это как с чипсами, всегда можно перекусить ими в случае острой необходимости. Единственное, что беспокоит меня – отсутствие в моей жизни единственной женщины, Киры.
Не знаю, когда мысли об этой девушке стали настолько навязчивыми, не помню, когда последний раз я ложился спать и не вспоминал её. Каждое наше взаимодействие, каждое прикосновение, каждые минуты, когда мы находимся в одном пространстве – кажется, я вспоминаю всё, а что не помню, то, несомненно, придумываю. У меня, как оказалась, зверски богатая фантазия.
Обострение случилось как раз перед Новым годом, когда Влад объявил, что отправляет Киру учиться в Вену. В академию художеств. Помимо недоумения, ведь Кира уже учится и учится блестяще, на меня накатывает паника, в порыве которой я даже конфликтую с Владом, но быстро беру себя в руки. Это его сестра, а не моя. Правильно? Так что мои гневные заявления об опасной террористической обстановке в Европе и юном возврате его сестры выглядят лишними.
И вот, мы летим в Вену. Не к Кире, нет. Фирме, где я по-прежнему тружусь, улыбается выгодный контракт, не столько с финансовой точки зрения, сколько с репутационной.
Это важно для фирмы, важно для Влада и, конечно, это интересно для меня, как специалиста. Ведь я уже говорил, что чертовски люблю свою работу? Я бы с радостью начал крутиться и скакать в нетерпении от перспектив, как дошкольник перед спектаклем в кукольном театре, если бы мысли о Кире не поглощали меня. Полностью.
Смогу ли я её увидеть? Будет ли она встречать Влада в аэропорту? Она изменилась?
На эти вопросы легко может ответить Влад, но он не говорит со мной о Кире, не рассказывает, как её дела, он даже перестал вываливать на мою голову свои сомнения или гордость за «своё сокровище». Порой кажется – он забыл, что у него есть младшая сестра.
Иногда я думаю, что Влад в курсе нашего с Кирой «недоразумения» и, что ещё абсурдней, моей любви к его младшей сестре, но такая мысль покидает мою голову так же стремительно, как и появляется там. Будь это так – я бы уже был гемикастратом, без всякого наркоза и работы с психологом, которая наверняка нужна парням, попавшим в такую ситуацию. Мой работодатель и друг оторвал бы мне яйца, знай он, как я обошёлся с Кирой. Мои яйца ещё при мне, так что очевидно - Влад не знает.
Только это не мешает его молчанию. И моему.