- Не глупости, тебе прекрасно известно о возрастных изменениях, об индивидуальных особенностях, проблемах, которые теперь довольно быстро и практически безболезненно решаются.
- Вот именно, индивидуальных! Ты лишаешь женщин индивидуальности!
- Ложкина, ты споришь, чтобы спорить.
- Нет, я хочу узнать твою позицию, как ты считаешь, неужели такие операции нужны?
- Мою? Да, нужны.
- Почему «да»?
- А почему «нет»? И давай, ты не станешь рассуждать о том, с чем не знакома, у тебя же нет таких проблем, о чём мы вообще разговариваем?
- Нуууууууу, конечно, у меня нет таких проблем!
- Нет!
- Стоп! – взвизгнула. – Откуда ты знаешь, что у меня нет таких проблем?
- Я не знаю, я предполагаю, иначе ты бы не верещала и не доказывала…
- Ты сказал «нет», и сказал уверенно.
- Ложкина, тебе показалось.
- Шувалов, мне не показалось.
- Показалось.
- Говори сейчас же…
- Нет, нет, давай о чём-нибудь другом… это просто спор, слово за слово…
- Хреном по столу! Говори… - лицо Ложкиной не выражало ничего хорошего.
Шувалов покосился, вздохнул.
- Ты меня убьёшь…
- Уже не сомневаюсь в этом.
- Имей ввиду, Ложкина, мы на оживлённой трассе, наша скорость сто сорок километров в час…
- Ну?
- Я видел.
- Лёнь, - Ложкина широко улыбнулась, - я столько не пью, если бы я с тобой переспала, я бы запомнила.
- На фотографиях видел…
- Каких это фотографиях?
- Кхм… ты там с Ильёй… …
- Что? – она побледнела, потом ещё сильней побледнела. – Он показал? Тебе?
- Он выложил в сеть… на сайт ****.ru, и да, показал мне, вроде похвастался, - Лёня покосился на Ложкину и продолжил, - в общем, я попросил его удалить их.
- Да что ты… а тебе не кажется, что это не твоё дело было?
- Не моё, ты права. Что двое делают – это только их касается, но ты не знала о подобной слабости Ильи, а так не делается, Тань. О таких вещах партнёра предупреждают заранее и договариваются тоже – заранее. О таких вещах вообще не треплются, фотографии своих невест под нос коллегам не… так не поступают… В общем, мы поговорили, по-мужски, и он фотографии удалил. Не знаю, сколько их разошлось, главное, что удалил. Потому что так – не поступают. Только вот… удалил он их вместе с тобой из своей жизни.
- Да кто бы говорил, - вскипела Татьяна, - не поступают? Тоже мне, Мистер-каждый-год-новая-Алёна.
- И много ты знаешь про моих Алён? Зато про тебя узнала бы половина дрочащих малолеток.
- Ты! – Она вскрикнула, всхлипнула и вдруг заплакала, резко и неожиданно даже для себя самой.
Лёня не без труда перестроился в правый ряд, потом на обочину, а потом и остановился.
- Тань, не надо.
- Пошёл ты.
- Перестань.
- Нет. Почему ты раньше не сказал?!
- Вот, сказал, посмотри, сколько лет прошло, а ты сидишь и ревёшь, а из-за чего? Из-за дурацких фотографий, которым минуло сто лет в обед? Или из-за этого горе-порно-режиссёра? Ну-ка, глянь на меня, Ложкина, и скажи, что тебе стыдно. Скажи, скажи…
Он немного помолчал, и Ложкина молчала.
- Потому что тебе нечего стыдиться. Ты была молодая, влюблённая, открытая экспериментам, мы все чудим по молодости – это часть жизни, тебе не может быть стыдно за собственный опыт, это твой опыт, и он важен для тебя. К тому же ты такая красоточка на тех фото, - он повёл бровями, - это я тебе, как узкий специалист говорю, - заставляя улыбнуться, - так что давай-ка, забудем об этом инциденте, благо прошло уже порядком времени.
К ночи они всё-таки остановились в придорожном мотеле, потому что у Татьяны затекли все возможные конечности, спина и даже кончик носа – так ей казалось, и, переночевав, после обеда, преодолев приличную пробку, были на побережье.
Ложкина выглядывала из окна и предвкушала прекрасный отдых, она уже забыла вчерашний инцидент и даже радовалась, что теперь-то она знает причину, по которой тогда её бросил «жених» - она перестала быть удобным объектом для его извращённых фантазий и затей. Стыдно ей не было ни секунды, скорей сыграл роль эффект внезапности подобного откровения. Но в целом – что, собственно, нового мог увидеть хирург по лабиоплатике на тех фотографиях?
Так что, почёсывая Альку за ухом, Татьяна, довольная, рассматривала дома на узкой улочке, которая заканчивалась тропинкой куда-то вниз и видом на бирюзовое море. Наконец-то! И если для того, чтобы насладиться этой роскошью, ей нужно будет притвориться девушкой Шувалова – это небольшая плата.
Ворота автоматически открылись, Ауди въехала во двор и остановилась.