- У нас типа курортный роман? – решила внести ясность Татьяна.
- Можно и так назвать.
- А поточнее?
- Обязательно классифицировать?
- Нет, но хочется внести ясность.
- Жуй мороженое, растает, а там, глядишь, и ясность внесётся, - с улыбкой ушёл от ответа фон Хер Шувалов, и Татьяна как-то быстро согласилась с этим.
День был странным, длинным, жарким и даже томным, и было непонятно – жара лилась с неба или от мужчины рядом, но определённо и то и другое нравилось Ложкиной, а что будет потом… так ли это важно прямо сейчас?
Лёня всегда был приятным собеседником, хорошим приятелем, даже другом. Он всегда находил тему для разговора, общие интересы и точки соприкосновения, он умел не ставить собеседника в неловкое положение даже во время споров, а спорить Ложкина любила. Он был внимательным и галантным, сдержанным и воспитанным.
У Шувалова была масса достоинств, которые позабылись, но сейчас Татьяна словно открывала их вновь. Но и новые черты открывались Тане – он был игривым, в буквальном смысле, нарочно заигрывая с Ложкиной, флиртуя, порой на грани фола, и она была уверена, что мало кто может рассказать анекдот с намёком, при этом практически раздев свою собеседницу глазами, добиваясь её взаимности. Он был нежным, не жадным на объятия и поцелуи. Всегда корректно, вовремя, сдержанно, но с очевидной страстью. Как всё это умещалось в одном фон Хере Шувалове, Ложкина не знала, и знать не хотела, она хотела насладиться морем, солнцем и Лёнькой, а потом…
У неё давно не было сколь-либо серьёзного романа, и хотя никакие постоянные отношения в перспективе не радовали Ложкину, она видела в них лишь массу проблем и гарантированное разочарование, ей всё равно хотелось чего-то… острого, безумного, и почувствовать себя влюблённой, особенной и даже единственной. А Лёня, как оказалось, умел это делать.
Так что Ложкина не стала себе отказывать в курортном романе с Шуваловым.
К удивлению Татьяны, когда начало темнеть, они пошли не в сторону машины, а в сторону пляжа, где их ждал небольшой катер, тот же, который арендовал Лёня накануне.
Ложкина уселась на сиденье и в удивление смотрела на невозмутимого Шувалова, который накидывал на плечи девушки плед, кутая её и себя, присаживаясь рядом.
- Ветер может быть прохладным.
- Как договаривались? – широко улыбнулся «капитан»
- Как договаривались, - подтвердил Лёнька.
- Сюрприз? – догадалась Ложкина.
- Надеюсь, - прошептал в макушку Лёня, и Ложкина не стала уточнять, не захотелось.
Они пришвартовались почти в темноте, Шувалов выпрыгнул прямо в воду и поднял на руки Таню, чтобы пронести её до кромки и поставить на влажные песок, прямо под шелестящую и набегающую, тёплую, как парное молоко, гладь воды.
Это был тот же пляж, на котором они были вчера, это Ложкина поняла по очертаниям скалы, выступающей в море.
- И что мы тут будем делать?
- Мы проведём здесь ночь.
- Офигительный сюрприз, - Ложкина даже присвистнула от неожиданности, а Лёня что-то сказал, она сразу не расслышала, только поняла, что её бесцеремонно отворачивают в сторону моря и не дают повернуться к берегу.
Она слышала шёпот и даже смех за спиной, который был знакомым, очень знакомым, и почти взвизгнула, когда узнала его, в недоумении замерев и уставившись на чёрную гладь моря.
- Можно смотреть, - это был явно голос Яна, в этот момент Шувалов перестал держать Татьяну и развернул её к берегу, где по пляжу были расставлены свечи в стекле, они колыхались на лёгком морском бризе, какие-то гасли, но большая часть бодро горела и освещала свой клочок пространства вокруг. Сами же свечи были выставлены в форме сердец, отчего Ложкина, как ей показалась, чуть не потеряла глаза, а потом, в виде стрелы уводили куда-то за огромный валун.
- Ну? – Ян переступил с ноги на ногу и неуверенно посмотрел на отца, а потом на Ложкину.
- Это замечательно, парень, то, что надо.
- Да, да, - подтвердила Ложкина, удивляясь, что может разговаривать.
Лиля махнула рукой, и Татьяна, в сопровождении двух Шуваловых, двинулась между свечей, находя этот пейзаж столь же глупым, сколь и романтичным, таким, что она была готова расплакаться. Никогда она не тяготела к романтике, не мечтала об ужине при свечах или ванне с лепестками роз, но никто никогда и не делал ничего подобного для Татьяны. В самом лучшем случае её ждал дежурный поход в кино или театр, потом кафе или ресторан, да и это Ложкина считала напрасной тратой времени… Но сейчас, смотря немного с возвышения на пляж, уставленный свечами в виде сердец, на импровизированный стол за огромным валуном, накрытый белой скатертью и столовыми приборами, с парой свечей побольше, более ярких, и даже ведёрко с бутылкой шампанского в нём, лёд уже растаял, но…