Этот воин осмотрелся по сторонам: повсюду шел бой, везде лилась кровь, крики разных народов и рас сливались в один порыв. Эта секунда спокойствия оказалась для него слишком дорогой. Размахивающий топором орк ударом древка по шлему отбросил его и бросился дальше на ряды железной гвардии. Практически ничего не было видно из-за шлема, но парень ползком вернулся на позицию и продолжил оборонять тела братьев. Он так дальше не мог вести бой, хотя одна из заповедей железных воинов гласила, что до конца боя, пока не прибудешь в родные стены, не снимай доспех, но он-то и не был посвящен в железные воины, но пытался соблюдать их заповеди. Так сражаться он больше не мог и стал пытаться избавиться от шлема. Сдернув его с головы, он почувствовал свежесть кожей лица и попытался вытереть кровь с головы, как его сбили с ног. Безногий мертвец повалил его на землю, от неожиданности он выронил меч. Нежить с железным обломком в руке, которым пользовалась как оружием, подползала к его голове. Удар большим двуручным мечом разрубил мертвеца, почти невидимая дымка вышла из его позвонка, и тело нежити пало на молодого воина, но не рассыпалось, потому что на нем были мышцы, которые сдерживали кости. Эрмед подал руку юноше, пытаясь ему помочь, продолжая отбиваться от врагов.
— Я не припомню среди гвардейцев столь отважного… — Эрмед обернулся к парню. — Э́рфрид! — выкрикнул гвардеец в темно-зеленых доспехах. — Что ты здесь делаешь?
— Прости, отец, я не мог оставаться, пока вы идете на войну, — сказал молодой Эрфрид.
— Уходи в лагерь! — говорил Эрмед, отступая к рядам гвардии, прикрывая спиной сына.
Когда они вновь оказались в рядах своих войск, Эрмед швырнул сына назад так, что тот упал.
— Ступай прочь! Ты не железный воин!
— Ошибаешься, отец, я знаю все порядки, и пусть у меня нет брони, я готов стоять на смерть с вами, — поднявшись, Эрфрид встал рядом с Эрмедом.
Рядом стоящие воины обернулись на них, Эрмед хлопнул по плечу сына и дал ему свой второй, чуть поменьше того, что в руках, меч той же работы.
— Береги голову, сын, — переполненный гордостью сказал Эрмед. — Мы одержим победу и вернем доспехи павших их родным, — выкрикнул Эрмед, его поддержали остальные воины.
На поредевшие ряды железной гвардии налетела новая волна орков, в которой они захлебнулись.
Упал к копытам белого коня один из командиров Инолии.
— Генерал! — обращался к Атусу еле живой, выкрикивая приказ короля. — Нас сильно прижимают! Мы не выдержим третью волну мертвецов, вы должны ее остановить!
— Это приказ короля? — воин кивнул головой.
— Как король? Ему нужна помощь?
— Он в окружении верных людей, но ему сейчас не пробиться через ряды легионов, надо отвадить атаку! — командир рухнул на землю в счастье, что донес приказ своего короля через бой и меж своих.
— Помоги ему, — скомандовал Атус одному из своих помощников, тот слез и потащил в сторону бедолагу. — Если выживешь, будешь героем.
Атус отдал команду, чтобы конница приготовилась к атаке. Красные знамена взмыли вверх, звук труб заглушил доносившиеся звуки боя.
— Теперь наш черед! — Атус прокричал боевой клич и впереди своего войско двинулся из-за тыла по правому флангу армии на мертвецов. Стрела красных плащей в коричневых доспехах, вооруженных копьями, вылетела на врага.
В это время добрался до полков менариев, стоящих за лагерем королевской армии, второй из свиты Инолии с другим приказом. Им было необходимо поддержать фронт армии и добить оставшихся врагов после Атуса. Незамедлительно полки вышли по маршруту вслед за конницей через правый фланг армии, обходя лагерь.
Нергал отправил последнею часть армии, которая должна была поддержать орков и полностью разбить королевскую армию. Когда черные маги увидели вылетающею несметную конницу, несущуюся на них, воображение успеха сменилось на противоположное. Маги-одиночки, атакующие вражескую армию с расстояния, первые попали под удар Атуса и были уничтожены.
Еще немного, и в наступающие полки третьей части армии мертвых врежется конница. После этой нежити больше не было никого у черных магов.
— Что делать, учитель? — провопили маги.
— Срочно отступаем в наш лагерь, — если маги были уверены в поражении их армии, Нергал, медленно отходя, все поглядывал на результат конной атаки. Если хоть часть нежити уцелеет, он сам поведет их на новый приступ.
Черные маги отступили к своему лагерю, что был у пролома стены, теряя по пути соратников, отлучавшихся в стороны по разным причинам или открыто убегавших. Огромные аскаивские кони неслись на врага. Всадники, измученные ожиданием, были готовы бежать впереди своих лошадей. Красные плащи вздымались от ветра, грозя своим гербом врагу.
Завидев конную армию, несущуюся на левый фланг, некроманты в рядах армии попытались развернуть мертвецов для боя. Понимая, что они не успевают, некоторые из них побежали, примеру трусов последовали колеблющиеся, самым достойные и отважным суждено было погибнуть на месте.
С ревущим металлическим звоном под гул труб Атус врезался во фланг третьей части армии мертвых.
Тысячи трупов каев веселили Кор-Кая, находящегося в гущи битве. Но битва продолжалась, люди продолжали держаться, а орки несли большие потери, нового подкрепления нежити все не было.
Тыл левого фланга королевской армии был уже почти чист. Кор-Кай пробился через него и забрался повыше, чтобы осмотреть поле битвы. Он видел короля в окружении лучших воинов, видел кровавую битву среди людских рядов, а также конницу, воюющую с нежитью, и полки менариев, выходивших из-за другой стороны армии. Вождь еще раз посмотрел в сторону короля, который был не так уж далеко и так недосягаем.
— Что, вождь? — прокричал один из рубак Кор-Кая, отнявший не один десяток людских жизней и даже в гневе одну орочью.
— Шаман мертвецов сказал, если падет их вождь, значит, и все они, вперед! — неистово выкрикнул Кор-Кай и помчался вглубь битвы на ряды тлеющей железной гвардии.
За своим карганом рванули остальные орки. Несмотря на все раны, плохое оружие и практически отсутствие доспехов, эти орки бились рьяно, было такое чувство, что они не испытывали ни боли, ни страха. От рядов железной гвардии мало что осталось, часть их составляли легионеры и королевские стражи — битва уже подходила к королю.
Кор-Кай разбивал всех каев, что стояли на пути. Из его белой росписи на зеленой коже было видно несколько мазков, все остальное покрывала кровь. Новым рывком Кор-Кай с орками вклинился в ряды изрядно вымотанных воинов. От такого удара ряды людей стали отходить, при быстром отступлении остались небольшие островки людей, которых пожирала зеленая волна. Несколько мгновений, и отставших предавали смерти. Но не со всеми так легко получалось. Кор-Кай предпринял еще один рывок, но пробить заслон, который укрывал подход к королю, у него не получилось, тогда в гневе он бросился на ближайших каев. Кучка, не больше десятка людей, отбивалась как могла, оказавшись отброшена от своих рядов. Секунда, и один легионер пал, еще один, мгновение, и другой пехотинец убит.
— Нам не пробиться к своим! — крикнул Малор в красной броне, получив невиданное количество доселе шрамов на свой доспех.
— Тогда стоим насмерть! — крикнул Эрмед, железные воины не привыкли отступать, даже пред превосходящим противником. Он попытался обнять еще раз сына.
— В круг! Отец, надо стать кругом! — кричал Эрфрид, становясь полубоком к отцу.
Малор отскочил в круг от удара орка и точным ударом черного меча завалил его. Одного воина выдернули в гущу битвы, его последний писк затерялся во вражеской массе. Пятерка отчаянных стала плотней кругом друг к другу. Эрмед увидел вылетевшего орка с топорами из толпы на сына и подставил себя под атаку. Глухой удар разошелся в стороны, от которого даже его доспехи деформировались, а один топор раскололся, второй остался в темно-зеленой броне. Малор пронзил этого орка в бок, закрывая брешь в круге, и продолжил рубить, не обращая внимания на этого орка. Но он был еще жив, поднимаясь, попытался броситься на Малора, но удар мечом Эрфрида по ноге охладили планы орка. Он сцепился с Эрфридом и был сражен ударом меча в открытую пасть оклемавшимся Эрмедом. После непродолжительной битвы Эрфрид был сильно ранен, приняв удар кулаком, и орк успел швырнуть его о поверхность почвы. Четверка под командой Эрмеда окружила его сына и продолжила отбиваться некоторое время прежде, чем армия орков стала отступать.