Чем дальше рос стебель, тем больше на нём появлялось миров. Родился мир Геи, который разорвался на Терру и Эфир, когда создатели ушли дальше, а ещё выросли Рай и Эдем. На этом моменте я едва сдержался, чтобы не вступить в космогонический спор. В отличие от Ликана, я отлично помнил, что когда только попал сюда, странная надпись приветствовала меня в мире Терры — а вовсе не Геи. Так что Терра ну никак не могла быть вторичным миром!.. Однако, вспомнив, что рулевой изливает мне свои религиозные представления — я сдержался. Что толку спорить? Мотай на ус и запоминай! Идея со стеблем, растущим из семечка миров, всё-таки меня зацепила…
На самом верху стебля, по словам Ликана, распустился последний мир — Бутон Создателей. Именно туда и стремится всё живое по стеблю миров. Но чем дальше карабкаешься, тем сложнее путь. Многие остаются в Эдеме и Рае, но некоторые рискуют идти дальше. И тогда душа либо добивается успеха, либо теряет всё, с огромной высоты падая вниз. Там, она либо попадает в мир Аиды, где становится чудовищем, потерявшим разум и ищущим путь его снова обрести… Либо вообще в Топь, где становится проклятым.
Нравоучительную часть о том, как важно блюсти свою духовную чистоту, дабы идти дальше, к счастью, прервал дальноговор. Который совершенно приземлённо сообщил грубым мужским голосом:
— Внимание всем экипажам эфирных судов! Приготовиться к отражению нападения! Сохраняйте место в ордере. Задачи те же, что и ночью! Повторяем!..
Повторили это ещё раз пять, а то и шесть. Я не считал, потому что отвлёкся на тварей. А те, так и не дождавшись выхода всего оставшегося войска, развернули первую линию бойцов и пошли на штурм. Часть войск устремилась к скале, а часть — прямиком к точке возрождения. Заряженные орудия заскрипели, и первые снаряды отправились в воздух.
— Надо было выше подниматься! — едва не застонал Ликан, передавая мне устройство связи.
Я и в этот раз не стал его стенания и жалобы поддерживать. Хотя, в общем и целом, был полностью согласен с тем, что лучше не слишком точно бить с высоты, чем очень точно — зато под обстрелом. И только оказавшись на палубе, чтобы проверить, как там справляются матросы на орудиях, я, наконец, понял задумку командования.
Нас всех прикрывали щитами. На нашем транспортнике не было настолько мощных щитов, чтобы остановить серьёзный снаряд. Однако на флагмане, десяти дирижаблях сопровождения и крупных эфирных кораблях — щиты стояли. И легко растягивались так, чтобы прикрыть всех стоящих рядом. Стоили такие щиты, конечно, астрономические суммы пневмы (я точно знаю — ведь на нашем с Рубари новом дирижабле собирались ставить щит!), потому и были они большинству эфирных кораблей недоступны. Зато в ордере их хватило на всех.
Снаряды тварей бессильно сталкивались с невидимой защитой — и падали на землю, не добравшись ни до скалы, ни до дирижаблей, ни до точки возрождения. А вот ответная стрельба с флагмана имела ужасающие для наших врагов последствия. Одно-единственное попадание могло запросто уничтожить с десяток грозных тварей. Наш транспортник, как и ночью, в первое время в бою не участвовал, так что поначалу я с любопытством смотрел, что вообще происходит вокруг.
Наличие на дирижаблях щитов наших врагов не смутило. Они отвели пехоту, стараясь снизить наносимый пушками урон, и усилили обстрел. В воздух теперь летело всё, что могло лететь и причинять вред — хоть какой-нибудь. Если моток горящей травы мог что-то поджечь, то и он с энтузиазмом отправлялся в полёт. В итоге дирижабли вынуждены были переключить своё внимание на орудия тварей, планомерно пытаясь выбить одно за другим.
И вот тут обнаружился неприятный сюрприз — орудия тварей тоже прикрывали щиты. Не такие сильные, как те, что стояли на дирижаблях, но и их хватало, чтобы выдержать пару попаданий. А потом этот щит приходилось менять. И хотя иногда дирижабли несколькими удачными попаданиями выводили из строя вражеское орудие, но и скала постепенно теряла защиту, установленную на склонах. Как раз там расчёты ничто спасти и прикрыть не могло. И человеческие орудия переставали стрелять одно за другим.
Местность вокруг постепенно затягивалась дымом, пылью и пеплом. Горели остатки леса на подступах к точке возрождения, крошился камень, взлетала вверх земля от редких взрывов. И вскоре я уже не мог разглядеть ни скалы, ни позиции врага, ни наш ордер в небе — только ближайшие эфирные корабли. Я отправил двоих матросов поспать и предупредил Ликана, что сменю его через три часа, а потом и сам отправился досыпать, понимая, что всё это может затянуться надолго.