– Ну да, кимберлитовую трубу преподнес на блюдечке. Этих кимберлитовых труб по Якутии – как грязи, и все законсервированы. Если их начать разрабатывать, то алмазы на рынке будут стоить дешевле гравия. Но тут получилось весьма интересно… Все кимберлитовы трубы находятся на территории Якутии, а это суверенная страна, так что их не просто приватизировать. Но эта трубка оказалась на территории России! Руководство нашей корпорации поручило мне проверить достоверность сведений. Сведения оказались весьма достоверными, ошибся первооткрыватель трубки – он неверно вычислил координаты. Наша поисковая группа высадилась по указанным координатам, но ничего не нашла. Поэтому и отменили приказ, тебя убрать, и решили наоборот, сделать тебе предложение, от которого тебе трудно будет отказаться.
– Да, но я не знаю координат…
– Знаешь, знаешь… Иначе, зачем бы в тебя вцеплялся ваш местный авторитет? Короче, одного братка мы взяли, выпотрошили. Он почти ничего не знал, но и этого оказалось достаточно, чтобы догадаться обо всем остальном. В своих странствиях, ты что-то видел в тайге, что может указать на месторождение…
– Скорее всего, речь идет о разных месторождениях… – задумчиво пробормотал Павел.
– Нет, об одном! – твердо выговорил Комаревский. – Скорее всего, одно и то же месторождение открыли дважды. Только, в первом случае неверно указали координаты, а во втором случае его открыли, но координаты почему-то не дошли до властей, и в настоящий момент находятся в каком-то приметном месте, которое ты видел, но не сообразил, что это такое.
Павел смотрел на Комаревского и тоскливо размышлял: – "Да-а… В уме ему не откажешь. Но как же он, скот этакий, сможет заставить меня пойти в тайгу?.."
А Комаревский и не собирался изобретать велосипед.
– Короче, Паша, ты за месяц работы сможешь обеспечить себя и свою семью на весь остаток жизни, и сможешь в покое и достатке сидеть, и писать свои великие романы, а для отдыха, как Хемингуэй, путешествовать по всему миру. И даже яхту сможешь купить.
– И ты думаешь, что я такой лох, поверю тебе, будто вы меня не хлопнете? Повертел куском сала возле физиономии – и думаешь, что я уже твой с потрохами? Да не верю я ни на грош, что вы мне отвалите сто тонн баксов! Я уже не раз успел убедиться, что вы за сотню деревянных десяток бабушек удавите, и спать будете спокойно. А тут – алмазная труба в глуши, которую можно годами разрабатывать, а алмазы мимо Де Бирса гнать на рынок… Господи! Да тут игра может вовсе крупной стать! Вы же сможете здорово сыграть на понижение, а потом заделать такую козу Де Бирсу… Послушай, лейтенант…
– Я ж тебе сказал, что уже давно полковник… – проговорил Комаревский, с интересом разглядывая Павла.
– Для меня ты лейтенант… Давай соскочим, пока не поздно? Ты представляешь, какие воротилы из-за этой трубы могут сцепиться? Нас же растопчут и не заметят…
– Поздно, Паша, поздно… Я не против, соскакивай, если сумеешь… Но только после того, как найдешь трубу.
Павел сделал вид, что задумался, искоса наблюдая за Комаревским. Заподозрит, или не заподозрит подвох?.. Наконец медленно, раздумчиво заговорил:
– Конечно, есть варианты, когда проще заплатить какую-то мелочь, чем развязывать войну, поднимать шум, оставлять трупы… Но ведь вы собираетесь ту трубу годами разрабатывать тайно. Так что, волей-неволей вам придется убрать свидетеля. А свидетель, как это ни прискорбно – я… А с другой стороны, есть еще масса свидетелей; начиная с моего кореша Димыча, и кончая нашими местными бандитами. Как вы с ними намереваетесь поступить?
Комаревский пожал плечами:
– Пока они не знают, с какой силой сцепились. Как только до них дойдет, они тут же соскочат.
– То есть, вы допускаете возможность, что останется несколько свидетелей, которые будут знать о вашем тайном прииске?
– Допускаем. Но это специфический контингент, который не сотрудничает с властями.
– Следовательно, вы можете смириться и с моим существованием?
– Придется… – Комаревский равнодушно пожал плечами.
– Ладно, в конце концов, я ничего не теряю; разницы никакой, прямо сейчас начинать войну, или немного погодя. Вот что, я пойду в тайгу, если вы прямо сейчас мне выплатите сто тысяч долларов!
– А если ты не найдешь трубку?
– Значит, вы предполагаете, что ее нет?
– Мы знаем, что она есть. Мы лишь предполагаем, что ты ее не найдешь.
– Если не найду, верну вам деньги, только и всего…
– Нет, руководство на такие условия не пойдет. Разве что, представишь подтверждение в виде парочки алмазов… Такой обмен тебя устроит: чемодан денег в обмен на два числа?
– Вот на этой лавочке?
– Пусть будет и на этой лавочке…
– Хорошо, согласен. Ну, аванс-то заплатите?..
– Аванс?.. – Комаревский задумался, наконец, проговорил: – Аванс, я думаю, заплатить можно… Десять тысяч достаточно будет?
– А как насчет пятидесяти процентов?..
Павел забавлялся, разыгрывая лоха, который поверил, что ему, и правда, отвалят сто тонн баксов.
– Нет, пятьдесят процентов – это, пожалуй, многовато будет… – раздумчиво проговорил Комаревский. – Когда отправишься?..
– Как только аванс заплатите, так и отправлюсь. Не покупать же снаряжение на свои кровные?..
– Значит, все же есть соображения, где зафиксированы координаты?
– Разумеется. За все свои скитания по тайге, я только одно приметное место видел, где могут быть какие-то координаты.
– Не поделишься соображениями?
– Нет уж, не обессудь… Если уж вы можете нанять парочку вертолетов, то, что тебе помешает туда добраться вперед меня?
От подъезда мрачно-гранитного дома размашисто шагал Димыч. Подошел, плюхнулся по другую сторону от Комаревского, спросил:
– Ну что, договорились?
Павел кивнул:
– Договорились…
– Паша, ты, и правда, веришь, что они тебя из тайги выпустят?
– Я уверен в одном, что они попытаются меня из тайги не выпустить, но там я могу со всей ихней кодлой схлестнуться. А если уж я из тайги выйду, пусть попробуют не заплатить…
– Послушай, может, не будем огород городить? Оттащим его на берег, сунем кирпич в карман, согласно твоему рецепту, и отправим в долгое плаванье к Северному Ледовитому?..
Комаревский скривил свое красивое лицо в презрительную гримасу, проговорил лениво:
– Ты чего хамишь, а, мент? Мы сидим, тихо-мирно беседуем с сослуживцем, а ты выскочил, как из п…ды на лыжах, и хамишь…
Димыч не стал церемониться, молниеносно сгреб в ладонь галстук с воротником, закрутил удушающий захват, дернувшуюся было к подмышечной кобуре руку, заломил так, что она побелела, и медленно выговорил:
– Ты попридержи язык, крутой… Это в столицах майоры в очередь выстраиваются, чтобы тебе задницу подлизать. А провинциальный майор может как раз вульгарно хлопнуть, и максимум, что ему будет, это досрочный выход в отставку. А, как ты сам можешь догадаться, я уже давно не надеюсь даже подполковником на пенсию выйти. Да мне и на это плевать; ко мне уже года три в очереди стоят директора всех крупных фирм нашего города, предлагают и зарплату в баксах, и все, что душе угодно… – Димыч отпустил Комаревского, проговорил успокаиваясь: – Только попробуй обнажить ствол… Я его тебе в задницу вобью…
Ноздри Комаревского раздувались, но он понимал, что шансов у него никаких, да и до берега было метров двести.
Павел проговорил:
– Димыч, я, все же, решил рискнуть. Как-никак сто тысяч… Если ты поможешь мне стрясти с них деньги, я с тобой поделюсь. А лучше, мы на пару откроем частное охранно-сыскное бюро?..
– Эх, рисковый ты мой… – тяжко вздохнул Димыч. – А у меня руки чешутся всю эту кодлу, скопом, засадить за решетку…
– Руки коротки… – мрачно бросил Комаревский.
– Да-а… Коротки… Пока вы трупы штабелями не принялись класть… – медленно выговорил Димыч. – Как только потянутся трупы, вам не помогут ни столичные связи, ни здешние, в губернской управе и мэрии…
– Что, уже вычислили связи?.. – криво ухмыльнулся Комаревский.
– Работаем…
– Только ничего вам это не даст…
– Ну, даст, не даст – еще вопрос. Только к тому времени, как Пашка из тайги выйдет, у меня будет парочка козырей в кармане. Так что, вам придется ему заплатить…