— Видно, какой ты законопослушный… — протянул летчик. — И карабинчик-то самозарядный, и ножичек серьезный. А там, карманчик-то, чем оттянут? Макарка или тэтэшка?..
Павел вытащил из нагрудного кармана разрешение на оружие, протянул летчику, сказал:
— Гляди, все честь по чести…
Летчик вгляделся, пробормотал, поднимаясь:
— Ладно, летим… — он отсчитал ровно половину бутылок, кивнул на них второму пилоту, проговорил: — Выпивка пополам… Забери пузыри, Костик. А то мы, может, сюда больше не прилетим…
Павел поначалу слегка мандражировал, потому как летчики были основательно нагружены самогоном, но стоило им занять свои кресла, как движения стали уверенными, точными, исчезла пьяная размашистость. Так что, глубокой ночью Павел уже был в Томске, где неоднократно бывал, еще в бытность свою научным сотрудником. Деревня Богашево, по имени которой был назван аэропорт, отстояла довольно далеко от города, а Павел основательно устал, и ему страсть как не хотелось искать среди ночи гостиницу.
Павел помнил свои мытарства во времена Совдепии, а потому с некоторым трепетом подходил к билетным кассам. Билетов было навалом, в любые концы, был даже рейс до Мирного, но только раз в неделю, и самолет улетел позавчера. А потому Павел взял билет на ближайший рейс до Иркутска. Он уже определил приблизительно местонахождение трубки; она была как раз на территории Иркутской области. Вернее, почти на стыке Иркутской области, Красноярского края и Якутии. "Действительно, Панамский канал…" — подумал Павел, хотя и не понял, в чем суть той хохмы, описанной Джэком Лондоном в повести "Смок Беллю". Задача состояла в том, чтобы как можно ближе подобраться к трубке по воздуху, чтобы, соответственно, меньше было топать пешком.
При оформлении багажа никаких проблем не возникло, да и не шибко проверяют багаж на внутренних линиях. Вот ручную кладь могут и потрясти. Так что, Павел без приключений добрался до Иркутска, и на рассвете спускался по трапу, слегка пошатываясь от усталости, хоть и удалось поспать пару часов.
Вскоре выяснилось, что ему предстоит идти по тайге каких-то две-три сотни километров. Но была и плохая новость: самолет летал раз в неделю, и то не каждую неделю, а тогда, когда объявлялись пассажиры. Кассирша заверила его, что ровно через двое суток самолет вылетит, даже если будет не полная загрузка салона. Выйдя на крыльцо аэропортовского здания, Павел в раздумье поглядел на здание гостиницы, на окнах которой приветливо играли блики восходящего солнца. В общем, это был чистейший покер; Комаревский профессионал, он терпеливо дождется, пока Павел повесит над трубкой на сучок маяк, а вот от бандитов всего можно ожидать. Они могут и подумать, что он не запомнил координаты, а тащит их в мешке, что в действительности и имеет место быть. Но с другой стороны, на бандита такого полета, как невысокий, невзрачный мужичок, посетивший Павла в слесарке, тоже могут работать не хилые профессионалы. Павел решительно зашагал к гостинице, потому как перед марш броском следовало отоспаться и отъесться.
Когда-то давно он летел из Кяхты. В Улан-Удэ была пересадка, он там, в аэропорту протолкался часов шестнадцать, в Иркутске надо было пересесть на транзитный рейс, да к тому же самолет неизвестно, сколько надо было ждать, а он уже вымотался до предела, и он пошел в гостиницу. На его вопрос по поводу места, администраторша поглядела на него таким изумленным взглядом, что Павел почувствовал себя законченным идиотом. Он двое суток кантовался на двух реечках в тамбуре вокзального здания, которые были прикреплены над могучей отопительной батареей, потому как в самом здании даже встать было негде, а на улице сыпала с неба снежная крупа, и дул пронзительный, резкий ветер, то ли хиус, то ли баргузин. С тех пор ему даже в голову не приходило, обращаться в аэропортовские гостиницы насчет постоя.
На сей раз и места были, и приветливые взгляды администраторши, к тому же места на выбор, вплоть до "президентского" номера. Павел, было, подумал: что делать Президенту в такой дыре, но тут же вспомнил, что Борис Николаевич уже пару раз прилетал на Байкал, подышать воздухом и порыбачить. Только вряд ли он останавливался в этой гостинице, но лет через двадцать наверняка портье будут под большим секретом сообщать постояльцам, что именно в этом номере Б.Н. и жил…
Павел выбрал скромненький одноместный номер, лишь поинтересовавшись, есть ли там ванна. На него опять посмотрели, как на идиота, и с апломбом информировали, что все номера в их роскошном отеле оборудованы не только ваннами, но и душами. А если уважаемый клиент желает сауну, то и это можно устроить, за отдельную плату, разумеется…
Понежившись в ванне, Павел отправился в ресторан. А поскольку запасного смокинга у него не было, он лишь надел чистую футболку, а штаны остались камуфляжные, кое-где испачканные смолой и пропахшие дымом костров. Прямо в дверях ресторана из-за косяка выдвинулся огромный, пузатый верзила в черном костюме, белой рубашке и галстуке, но с рожей типичного сибирского валенка, и зарычал:
— Ты бы еще в куфайке и кирзачах приперся!..
Павел напустил на себя беспомощный вид, и пролепетал тоненьким голоском:
— Ихь не понимать… Нихт ферштеен! Ихь бин дойче турист… Понимать?.. Вир ферштеен?
Верзила тут же задвинулся за косяк. Павел злорадно подумал: — "Надо же, порядки и сервис буржуазные, а почтение к иностранцам чисто совдеповское…" А поскольку, обнаружив, что он свой, сибирского розлива, славянин, его могли выбросить и из-за стола, то он, и делая заказ, продолжал мешать коверканные русские слова, с довольно четко выговариваемыми немецкими. Увидев минуты через три, как к его столику шустро катит сервироврчный столик официант, подумал про себя самокритично: — "Жемс Бонд, бля…" Но "красивая" жизнь ему определенно начала нравиться…
Наевшись до отвала, он запил все это бутылкой красного вина, и повелительным жестом подозвал официанта:
— Счет, поз-жлайюста…
Официант подбежал, и — хитрая бестия — подсунул бумажку, где сумма была в рублях, да и завышена раза в два. Павел быстренько произвел в уме вычисления, вытащил из кармана десять долларов, и отчетливо произнес по-русски:
— Сдачу, восемнадцать рублей, оставьте себе… — и пошел прочь.
Официант смотрел ему вслед с обалделым видом, даже не сообразив, что можно кликнуть охранника.
Отоспавшись и отъевшись за двое суток, Павел "взошел на борт воздушного судна" по хлипкой дюралевой лесенке. Видавший виды Ан-2 вез шумную компанию рудокопов, да какую-то подозрительную личность, так же как и Павел, одетую в камуфляж. Павел было заподозрил в нем сопровождение своей персоны, но когда самолет приземлился в районном центре, последнем, перед гигантскими ненаселенными пространствами, из него выпрыгнул один Павел, потому как никто не озаботился приставить трап к двери, подозрительная личность осталась в самолете.
Павел шел берегом реки, прикидывая, как проще добраться до точки с нужными координатами; шагать по берегу, а потом под прямым углом к реке — еще полсотню, или сразу двинуть "полетом ворона", напрямую, по азимуту? И тут натолкнулся на основательно побитую дюралевую "казанку". Как в древние, идиллические времена, старой России и молодого СССР, лодка не была прикована цепью к столбу посредством пудового замка. Он проследил взглядом дальше, от носа лодки, и за корявым забором с прорехами увидел мужичка, с явственно проступающими якутскими чертами на физиономии. Мужичок курил неизменный "Беломор" и с интересом разглядывал Павла.
Усмотрев, что на него обратили внимание, спросил жизнерадостно:
— Турист, однако?
— Ту-урист… — протянул Павел. После чего спросил: — Твоя лодка?
— Моя…
— А чего ж не прикованная?
— А кому она нужна? — резонно спросил мужичок.
— Мне, например…
— Ну, забирай… Сотню дашь?.. — с надеждой спросил мужичок.
— Дам… А мотор есть?
— И мотор есть! — радостно встрепенулся мужичок. — На ходу! Тянет — как зверь! Только бензину нет…
— А где бензин есть?
— У Петьки. Только он не продаст. Ему, эти, как их? Баски нужны…