Монстры с двух сторон попытались блокировать людей, но егери в самый последний момент избежали опасности проскочив между двух волн соединившихся за их спиной.
— Я остановлю их на какое-то время, но тебе придется меня нести! — крикнула Селеста срывая с руки перчатку и обнажая пульсировавшую на тыльной стороне ладони печать инквизиции.
Хронист Перси: Запись двадцать третья
— Готов?!
— Да! — ответил Волкер когда они забежали в следующий туннель.
Селеста резко развернулась и опустившись на одно колено приложила ладонь к земле. В том месте где рука коснулась земли на ней вспыхнул такой же рисунок как и на ладони Селесты. Волкер был на чеку и когда Селеста потеряла сознание и стала заваливаться на бок он подхватил ее на руки. Перебросив бесчувственное тело через плечо он рванул вдоль туннеля.
Монстры не останавливаясь мчались сквозь оставленную Селестой печать инквизиции и мгновенно вспыхивали. Волкер бежал на пределе своих возможностей, но его спина все равно начала ощущать приближение жара. Обезумевшие от боли монстры воспламенившись продолжали преследование врагов. Единый разум продолжал толкать их вперед несмотря на чудовищную боль. Но даже под таким контролем они не могли двигаться вечно и максимум через двадцать шагов Крысолюди падали замертво.
Жар, грозивший опалить спину Волкера, начал ослабевать и в конечном счете совсем пропал. Умирающие монстры своими телами закрыли проход в туннеле. Следовавшие за ними живые факелы уже никуда не могли деваться и останавливаясь просто умирали на месте, создавая из своих тел еще большую преграду. Наконец Волкер заметил впереди лучик света и направился к нему. Подбегая к выходу он услышал звук появившихся преследователей. Селеста смогла заблокировать один туннель, но их было великое множество и они не были запечатаны.
Свет исходивший из пролома не был лунным, а значит ночь сдала свои владения солнцу. Выходит что они всю ночь ползали по подземелью. Новый день еще только зарождался, а его свет осторожно и неотвратимо забирался во все темные уголки загоняя разнообразную пакость в самые глубокие норы.
Клацающие острыми зубами крысы вломились следом за Волкером в пролом стены и выскочив в зале, где им недавно начистили щетинистые морды попали под яркий солнечный свет. Рифт оказался сообразительным малым и заранее открыл ставни на окнах, чтобы не создавать преграду дневному свету. Попав под яркий свет крысы завизжали и сломя голову бросили обратно под землю. Ослепнув и обезумев они сталкивались с теми кто лез на поверхность и создали огромный клубок из тел в который полетели арбалетные болты. Несколько дружных залпов основательно подсократили их численность.
— Что с ней? — забеспокоился Рифт когда увидел бесчувственную Селесту.
— Она в порядке, только немножко перенапряглась, — успокоил его Волкер.
— Мои ребята займутся ей, — заявил Ставр протискиваясь к ней вместе с двумя хортами у которых были переброшены через плечо сумки похожие на сумку Перси.
Один из них присел возле Селесты, достал флакончик с чем-то вонючим и похожим на мочу содержимым и поднес его к ее носу. Едва вздохнув содержимое Селеста еще толком не придя в сознание послала Перси к чертям собачьим вместе с его рвотными настойками.
— Будет жить, — сделал вывод хорт, повернувшись к Волкеру.
Селеста еще была не в состоянии открыть глаза и во всю костерила хрониста, но спустя пару минут она совладала с потяжелевшими веками. Оглядев окружающие ее лица она окончательно вернула трезвый рассудок и вспомнила что они как раз и направляются за хронистом чтобы вытащить его из застенков инквизиции.
— Мне уже лучше, дайте пару минут и я буду в норме, — пообещала она закрывая глаза.
Хорт что осматривал ее посмотрел на Волкера и отрицательно покачал головой. Волкер кивнул и хорт достав другой флакон влил его содержимое в рот Селесте. Она была настолько вымотана, что даже не сопротивлялась, а покорно проглотила лекарство.
— Часов через шесть она придет в норму, — объяснил хорт убирая пустую склянку. — А пока ее лучше не тревожить.
— Хорошо, присмотри пока за ней, а нам нужно кое-что уладить с усатыми личностями внизу, — произнес Волкер.