Чёрт!
— С вами всё в порядке? — спросила продавщица.
— Да, — кивнул я, возвращаясь в реальность. — А мяса нет? Или колбасы?
Её тоненькие выщипанные брови удивлённо поднялись.
— Мяса?
Бледные губы дрогнули в улыбке.
— Вы же егерь, да?
— Да, — не понимая, ответил я.
Продавщица снова улыбнулась, потом её лицо стало серьёзным.
— Мяса у нас не бывает. Что-нибудь ещё?
В конце концов, я взял пять банок рыбных консервов, килограмм сахарного песка, два килограмма макарон и триста граммов карамели.
Продавщица пощёлкала костяшками счётов и назвала сумму. Я вытащил из кармана одну десятку и протянул ей.
— Водки не надо? — спросила женщина.
— Нет, спасибо.
— Ладно, — внезапно решившись, сказала она. — Я вам две буханки хлеба оставлю. Только зайдите попозже, перед закрытием. И рюкзак возьмите, чтобы никто не увидел.
— Спасибо, — удивленно протянул я. — А не подскажете — у кого можно овощей купить? Картошки там, огурцов, помидоров?
Продавщица бросила быстрый взгляд на дверь, словно опасалась, что кто-то может подслушивать. Поколебалась одно мгновение.
— Вы вечером подходите, к закрытию. Что-нибудь придумаем.
На улице затарахтел и смолк автомобильный двигатель. Железная дверь магазина скрипнула, на мгновение впустив солнечный свет с улицы. В магазин вошёл Володя — водитель совхозного «ЗИЛа».
Вид его вызывал сочувствие. Помятое лицо, покрасневшие глаза и запах перегара, зажёванного лавровым листом.
Увидев меня, он остановился в нерешительности.
— Андрюха! Здорово! Ну, ты как? Устроился уже?
— Ага, — ответил я.
Володя повернулся к продавщице.
— Лида, мне это… — он снова оглянулся на меня, — пачку «Примы».
Чтобы не мешать ему, я попрощался и вышел на улицу. Ну, и жара, всё-таки! После прохладного магазина, словно в баню зашёл.
Володин «ЗИЛ» стоял, чуть не прислонившись бортом к высокой ёлке, которая росла прямо у дороги. Водительская дверца беспечно распахнута.
Через две минуты из магазина вышел Володя. Он что-то бережно придерживал под спецовкой. Володя махнул мне рукой, запрыгнул в кабину. «ЗИЛ» загрохотал и укатил в направлении мастерских.
А я отправился в медпункт. Но перед этим вытащил из рюкзака кулёк с конфетами и переложил в карман.
Не успел я подойти к зданию, как дверь распахнулась. Оттуда буквально вылетел тот самый тракторист, что приходил ко мне позавчера. Правая щека у него была куда краснее левой. Голубую майку в пятнах мазута он так и не сменил.
— И больше не приходи, Колька! Иначе Фёдору Игнатьевичу скажу! — прокричала из медпункта Катя.
— Тебе чего? — рявкнул тракторист, увидев меня.
— Повязку сменить, — дружелюбно ответил я.
— Щас сменишь! — прошипел он и сжал кулаки.
Я не стал ждать. Руки сработали сами.
Левой от пояса в подбородок. Правой — в нос. Носком сапога по голени.
— ….!
Колька присел, одной рукой хватаясь за голень, другой зажимая нос. Между пальцами сочилась кровь.
Я шевельнул плечами, скидывая рюкзак в траву. Ну, давай!
Внутри бушевал адреналин.
Колька попытался ударить снизу, выпрямляясь. Но я ждал этого. Перехватил его руку и сам врезал правой в скулу. Удар пришёлся чуть сверху. Колька уселся на траву, нелепо мотнул головой.
— Вы что делаете?! Колька! А ну пошёл прочь!
Катя выскочила на крыльцо. Светлые волосы девушки растрепались, глаза сверкали, щёки горели.
— Я участкового позову!
Я сделал шаг назад.
Колька поднялся, размазывая по лицу кровь из разбитого носа.
— Ну, сука!
Он повернулся и быстро пошёл по улице прочь, заметно прихрамывая.
Я дёрнулся за ним, но Катя схватила меня за руку.
— Андрей! Не надо!
Я ждал, что тракторист остановится и что-нибудь выкрикнет. Но он молча скрылся за поворотом.
Это плохо, подумал я. Лучше бы он отвёл душу.
Катя по-прежнему держала меня за руку. Я чувствовал, как она дрожит. Да меня и самого порядком потряхивало. Не так часто мне приходилось драться.
Или часто? Как-то уж очень ловко у меня получилось. Ни один удар не прошёл мимо.
Похоже, Андрей чем-то занимался. Бокс? Самбо? Чем ещё можно заниматься в Советском Союзе?
Катя отпустила мою руку и судорожно вздохнула.
— Андрей, вы ко мне? — спросила она.
— Да, — кивнул я.
— Что-то случилось? Голова болит? Кружится?
— Да нет. Зашёл поменять повязку.
— Проходите. И… извините за то, что случилось.