Левка Сафончик как-то чудно всхлипнул и затих. Ромка коленом уперся ему в грудь, а руками крепко прижал к траве его плечи.
Но Сафончик даже попытки к сопротивлению не сделал: как замер, он так и не шевелился больше. Ромка растерялся: что дальше делать? Он разжал руки, встал. Оглянувшись на отца, увидел, что тот с веселой ухмылкой поднялся на ноги, подобрал утку, взял Руслана на поводок и, насвистывая, пошел куда-то вдоль берега озера.
Сафончик все еще лежал на траве. Венька Арбузов и Колька Сигач словно оцепенели. Молчали и другие приятели Левки.
Ромка заметил их недоверчивые, озадаченные взгляды и только сейчас, как-то вдруг сразу, понял, что победил самого Сафончика. Са-фон-чи-ка! Значит, все эти месяцы страха перед ним копейки не стоили?
Сафончик вяло поднялся с травы и, даже не отряхнувшись, не взглянув ни на врага, ни на друзей, поплелся прочь.
Глава VIII
Хотя и обещал Сергей Иванович освободить отряд Сигача от ночного дежурства, дежурить пришлось. Едва Ромка сел ужинать, Сигач засвистел под окнами, Ромка бросил ложку, вышел на крыльцо.
— Чего ты, Колька?
— Иди сюда, не кричать же!
Когда Ромка вышел на улицу, Сигач сидел на лавочке и нетерпеливо вертел головой.
— Слушай, Ромка, Сергею Ивановичу сообщили, что Колька-шофер сеть нейлоновую из города привез и ставит по ночам. А ячейки у сетки, знаешь, какие крохотные — самая мелкая рыбешка застрянет!
— Иди ты!
— Кто хочешь на весь век буду! Вот Сергей Иваныч и дал нам срочное задание выследить Кольку-шофера и конфисковать сетку. Беги сейчас же к Сане Мизинову, а я к Нюшке и Дуське Струевой. Лады?
После ужина, еще и не вечерело, Ромка и Колька Сигач заняли позицию на углу переулка, в котором жили Кудрявцевы. Ребята сидели на лавочке под окнами у Дуси Струевой и строгали стрелы для луков, совсем как будто бы не обращая внимания на дом Кудрявцевых, но замечали все.
Вот вышел из калитки старик Кудрявцев. У него белая борода до пояса, кривой нос, усов нет, а на голове старинная меховая папаха овином. Он притворил за собой калитку и даже подергал кольцо щеколды — крепко ли заперлась. Немного потоптавшись на месте, он поправил на боку раздутую кожаную сумку и побрел по дороге к озеру. Его палка дробно стучала по твердой тропинке, а согнутые в коленках ноги выписывали кренделя, будто старик вот-вот пустится вприсядку.
— К озеру направился, — тихо сказал Колька Сигач, — а в сумке у него, конечно, рыболовная снасть. Но чего же Кольки-шофера не видать?
Еще после ужина Ромка и Сигач побывали на колхозном машинном дворе. Грузовик Кудрявцева стоял в гараже. Сторож сказал, что шофер нынче отработался и пошел отдыхать до завтрашнего утра. Так чего же его теперь со стариком нет?
Розовые полосы заката тянулись с севера на юг над озером, над острозубой стеной соснового бора за селом. Но вскоре они стушевались, угасли, лишь белесое овальное пятно еще долго и таинственно светилось на западе. Может, это космический корабль неведомых пришельцев с другой планеты оставил след? Или просто озерная вода кидает на небо свой отблеск?
В переулке было тихо. Над острой крышей пожарной каланчи, как серебряный шар на новогодней елке, засветилась полная луна. Еще гуще запахло пряными озерными травами. На дорогу от плетней и деревьев легли длинные тени. На площади у клуба послышались звуки аккордеона и девичьи припевки.
— Ничего мы тут не высидим, — поеживаясь от сырости, с досадой сказал Ромка. — Видно, он сегодня не выйдет.
— Выйдет, ты его еще плохо знаешь. Он ни одной ночи не пропустит, когда не в разъезде. Сегодня в ночь он обязательно сетку поставит, чтобы утром выбрать рыбу и отвезти на рынок в район. Понял?
Луна уже оторвалась от крыши каланчи и серебристым воздушным шаром плыла высоко в небе, когда звякнуло кольцо щеколды и калитка вновь отворилась. В проулок вышел какой-то человек, постоял, чиркнул спичкой.
— Он! — шепнул Сигач. — Теперь гляди в оба.
— Он только покурить вышел, — возразил было Ромка, но темная фигура вдруг скрылась за калиткой, через две-три секунды снова вынырнула в переулок и, светя огоньком сигареты, двинулась вдоль плетня по направлению к озеру. На плече у Кольки-шофера лежали весла.
На пологом берегу озера жители села держали свои «душегубки», выдолбленные из цельных стволов осин, плоскодонки и дощаные баркасы, у многих были настоящие лодки с подвесными моторами. Почти каждая семья имела свою посудину.