— Ничего не чуть-чуть, я знал, что они нас не заметят, и ни капельки не испугался, — проворчал Сигач.
Ромка ему не поверил, но спорить не стал. Сейчас не до этого. Надо немножко выждать и торопиться к тому месту, где Кудрявцевы наверняка поставили сети.
Шуршанье камышей в протоке совсем стихло, над озером теперь уже не было слышно ни человеческих голосов, ни плеска весел, ни птичьего сонного бормотанья. Но какой-то странный подводный стон ритмично и печально колебал воздух, и от этого стона становилось жутко.
— Кто это? — прижавшись плечом, спросила Нюшка Мордовцева.
Ромке до смерти хотелось, чтобы Нюшкино теплое плечо так и прижималось до самого рассвета, но он побоялся, что другие увидят и будут дразниться потом, и отстранился.
— Тритоны стонут, кто же еще.
Сигач и Саня Мизинов погнали лодку к островку. Здесь было мелководье, прошлогодний камыш и колкие побеги молодого росли прямо из воды, и странное дело, даже при лунном свете хорошо было видно, как камыш дрожит, шевелится, то раздвигается, то опять смыкается в плотную стену. Отчего бы это?
Но уже через мгновенье Ромка понял, что камышинки вздрагивают и шевелятся не от ветра — над озером ни дуновенья. Камыш шевелится от множества рыбин, больших и малых: все они приплыли сюда, на теплое мелководье, метать икру. Их так много тут собралось, что над водой слышался непрерывный характерный шелест трущихся о стебли камыша рыбин.
— Ой, какое место выбрали. Да тут рыба сама в сети лезет!
Дуся опустила руки в воду, пытаясь схватить какую-нибудь рыбину.
— Знают, паразиты, где можно попользоваться, — сказал Сигач. — Давай, Мизинчик, подгребай потихоньку. Ромка, смотри, нет ли кольев от сети.
На мелководье, конечно, браконьеры сети не поставят. Пришлось отплыть от берега метров на пятнадцать, пока весла не перестали доставать дно. Здесь, над поверхностью озера, торчали только отдельные кустики тальника. Кольев не было видно. Неужели Кудрявцевы приезжали сюда выбирать рыбу, а не ставить сети? Не может этого быть! Сумка у старика была сухая, да и всегда снасти ставят на ночь, ночью рыба лучше ловится.
— Зорче глядите, — предупредил Сигач, — тут они где-нибудь.
Нюшка Мордовцева склонилась над водой:
— Постойте, мальчишки, вот я рукой схватила… Кол!
Лодку остановили, пригляделись к воде. Точно, примерно на глубине двух ладоней в воде виднелся конец кола.
— Тащи, Ромка, Нюшка, выглядывай другой кол, он тоже где-то тут!
Ромка по локоть запустил руку в воду. Но кол не поддавался — так глубоко в илистое дно загнали его хитрюги-браконьеры. Ромка принялся раскачивать кол, но закачалась и лодка, дважды черпнула бортами воду.
— Стой, не так. Надо в воду лезть, — Саня Мизинов бросил весло, потрогал воду. — Холодная, бррр!
— Ладно, сейчас нырнем, — сказал Ромка и стал снимать ватную стеганку.
— Я с тобой, один не управишься. Да остерегайся, сам не попади в сеть!
Предостережение Сани было дельным. Ромка не один раз слышал от отца невыдуманные истории, в которых рассказывалось, как рыбаки, нырявшие в воду распутывать сети, сами оказывались пойманными и с трудом спасались от гибели, а то и погибали. Особенно плохи были шутки с капроновыми или нейлоновыми сетями: они так и липнут к телу, из них уж не выпутаешься.
Ромка и Саня Мизинов не стали нырять с маху, как всегда делали, когда купались, а осторожно спустили ноги, побултыхали ими, нет ли сетей, и только тогда окунулись с головой.
Ромка сначала задохнулся от холода, с трудом опустился на дно. Ноги тотчас же увязли по колена. От испуга Ромка чуть не хватанул воды, но вовремя опомнился и стал отчаянно рваться кверху. Ноги он все-таки выдернул, всплыл и жадно задышал.
— Эх ты, не сумел! — упрекнул Сигач.
— Ничего, я сейчас, я мигом.
Ромка набрал воздуха и опять нырнул. Теперь уже он старался держаться на плаву, да и вода не показалась такой холодной. Где кол от сети? Ага, вот…
Ромка рванул кол обеими руками. В воде это оказалось не просто. Словно бы и силы пропали, а руки двигались вяло, как во сне.
Рядом возился Саня Мизинов. Ромка не умел открывать в воде глаза, да и вряд ли увидел бы что-либо в торфяной мути, но чувствовал прикосновение рук и ног товарища, который тоже ухватился за кол и тянул его кверху. Совместными усилиями они все же одолели вязкую хватку ила, выдернули кол и всплыли.
Отплевываясь от торфяной воды, Ромка схватился за борт лодки. Кол теперь плавал на поверхности, к нему и в самом деле был привязан край сети. Сигач ухватился за него, потянул к себе.