Первой тронулась из села «Волга» майора милиции, за ней — колхозный «газик», и скоро завеса пыли скрыла их за околицей. Евгений Малашкин взял мать под руку и повел домой.
— А Мордовцева с Сафоновым не забрали? — подойдя, спросил Ромка.
Никто ему не ответил.
Ромка обиделся — он, что ли, виноват, что на отца напали? Он сдержал слезы обиды и отошел в сторонку. Аким Михайлович неохотно объяснил:
— Нечего их забирать, никуда не денутся до суда. Повесткой вызовут.
— Аким Михайлович, а что им теперь будет? — спросил Сигач.
— Как суд решит.
— Наревется теперь Нюшка до смерти, — вставил Венька Арбузов.
— И чего ты какой ехида, Венька? — печально сказал Саня Мизинов. — Людям и так тошно…
— Суд может учесть, что браконьеры под следствием впервые, за исключением Сафонова. Мордовцева и Кудрявцева, пожалуй, не посадят, оштрафуют. А в общем, не наше дело решать, есть на это народный суд.
— Только и всего? — Венька усмехнулся. — Да это Мордовцеву что комариный укус. Не бросит он после этого браконьерствовать, хоть сто лет ждите!
— А мы на что? — сказал Сигач. — Если мы все возьмемся природу охранять, как в это лето, не удастся браконьерам поцарствовать. А Левка Сафончик теперь, пожалуй, с нами будет. Как думаете, Сергей Иваныч?
— Думаю, что и Лева, и его дружки должны прийти к нам. События последних дней многому должны были научить их. Такое бесследно не проходит.
— Аркашку жалко, — вдруг, помрачнев, сказал Сигач. — Его-то уж наверняка посадят.
— Если суд сочтет, что ранение егеря было непреднамеренным, могут дать до двух лет. Будем надеяться, что судьи поверят Аркадию.
Аким Михайлович поднялся со ступенек крыльца.
— Та-ак… — непонятно протянул он и пошел через улицу.
Ромка подошел к учителю.
— Надо бы собрать весь дозор, Сергей Иваныч, поговорить бы…
— Правильно, Роман, только не сегодня. Подождем немного… Вот что, Хромов, узнай у врача, можно ли навестить твоего отца. Хотелось бы с ним повидаться.
— Конечно, можно, он обрадуется, к нему уже Аким Михайлович не раз приходил. Колька, Венька, пойдете к нему, а?
Венька словно невзначай заметил:
— А ведь никогда у нас в селе никого не арестовывали. А как егерь появился, все и полетело вверх тормашками.
Саня Мизинов в простоте душевной поддакнул было Веньке, но Сигач огрызнулся:
— Прикуси язык, пустомеля! — и добавил уже спокойней: — И мы все, конечно, пойдем, Ромка, все из нашего отряда, и Дуська, и Нюшка. Отец у тебя мировой мужик, это уж точно.
— Решено, завтра утром собираемся у больницы, — Сергей Иванович спустился с крыльца, отряхнул брюки. — Мизинов, Арбузов, сообщите всем членам своего отряда. До свиданья, ребята, до завтра!
Глава XXIV
Летне-осенняя охота открывалась в субботу четырнадцатого августа. Бойцам Пионерского дозора предстояло много потрудиться. Надо будет с самого начала охоты установить строгую проверку, соблюдаются ли нормы отстрела дичи, не заходят ли охотники в пределы государственного заказника, не бьют ли запрещенную птицу — глухарей и белых куропаток, не истребляют ли в заказнике бобров, выхухоль и ондатру. Поэтому за три дня до открытия сезона Сергей Иванович собрал в палаточном городке весь дозор на торжественную линейку.
К пяти часам вечера у палаток собрались все, пришли даже дружки Левки Сафончика: Семимильный и Васька Подсолнух. Левки не было, поговаривали, что его не выпускают из дома. Значит, придется за Левку еще повоевать.
Ну и внушительное же было зрелище! Столько ребятишек сразу Ромка здесь еще не видел. Теперь стало заметно, насколько вырос за лето численно Пионерский дозор, как окрепли его бойцы: загорелые мальчишки и девчонки ни на минуту не оставались в покое, копошились, как муравьи возле муравейника.
На моторной новенькой лодке с красными обводами приплыл отец. Выйдя из больницы, он и недели не просидел дома, побывал в лесу и на озерах, съездил в райцентр с отчетом и привез на машине оттуда вот эту самую лодку и сильный мотор «Ветерок». Кроме этого, он получил новую форму, которая была недавно учреждена решением правительства.