Восстанавливая старинные формы египетского искусства и религии, они не забывали и о собственных, нубийских традициях. Вместо обычной кобры на головном уборе фараона теперь появился двойной урей, вероятно, символизировавший власть царей над Кушем и Египтом; а синяя корона хепреш, столь популярная при Девятнадцатой династии, когда Нубия находилась под пятой египетских фараонов, была отвергнута в пользу плотно прилегающей к голове шапочки, напоминающей головной убор Птаха. Несомненно, для нубийцев именно этот бог стал самым важным, хотя формально главой пантеона считался Амон, а место «божественной супруги Амона» при нубийцах занимала принцесса из царского дома. Эта роль ставила ее выше первосвященника Амона, которого лишили и экономического, и политического могущества. Одним из новшеств в положении «божественной супруги» были обет безбрачия, так что она не могла передать пост дочери или положить начало соперничающей династии. Укрепление позиции женщин в религии и их связи с «божественными наследниками» в Египте следующего тысячелетия стали одним из стержней новой теологии.
За исключением весьма примечательного примера Шешонка I, фараоны ливийского периода по большей части не имели ни амбиций, ни средств, чтобы обращать внимание на то, что происходило за границами Египта. Тем временем ассирийцы все более расширяли свои владения, захватывали земли Северной Месопотамии вплоть до сирийского побережья, жестоко подавляя любые попытки сопротивления (сжигали и расчленяли врагов, сдирали с них кожу и развешивали тела на столбах). Когда нубийцы получили египетскую корону, изобиловавшая мелкими царствами Южная Палестина оставалась единственной преградой между долиной Нила и Ассирийской империей. Кушитские цари осознали опасность, нависшую над Египтом; выбор был ясен: отправить войско на помощь филистимлянам или попытаться умиротворить грозного соседа; едва восстание филистимлян обернулось успехом, Шабака немедленно передал бывших союзников в руки врагов — вождя восстания заковали в цепи и кандалы. Впрочем, преемник Шабаки Шабатака (ок. 702–690 гг. до н. э.) направил своего брата Тахарку (ок. 690–664 гг. до н. э.) на поддержку хорошо организованного восстания финикийских и палестинских племен против ассирийцев. Восстание потерпело поражение прежде, чем сумели вмешаться египтяне, и Тахарка вернулся домой, не желая воевать со сверхдержавой в одиночку. Ассирийцы также отступили — их отвлек мятеж на другом конце империи; Египет получил передышку, но Тахарку объявили врагом Ассирии.
В первой половине двадцатишестилетнего царствования Тахарки все шло хорошо; вероятно, это был последний славный период нубийского правления. На шестой год паводок Нила оказался самым высоким за всю историю наблюдений, что привело к огромному урожаю, а вода изгнала с полей проклятие страны: крыс, змей и саранчу; это истолковали как божественное благословение Амона. Тахарка управлял процветающей страной и организовывал строительные работы, возводил величественные храмы и памятники в Нубии, восстанавливал древние святилища Египта — не только Карнак, где привел в порядок священное озеро, храм при нем и церемониальную колоннаду, что вела от главного входа. Фараон был настолько уверен в своих силах, возможно даже чересчур, что предпринял поход в Ливию и на палестинское побережье, воспользовавшись временным ослаблением Ассирии после гибели в Ниневии царя Сеннахериба.
Однако новый ассирийский правитель Асаргаддон (681–669 гг. до н. э.) оказался не менее воинственным, чем его предшественники, и не желал допускать, чтобы его африканские враги торжествовали в Леванте. Он выступил против Египта, и это стало для Тахарки началом конца, хотя фараон и сумел вытеснить ассирийцев из Дельты в ходе первой войны (674 г. до н. э.). Через три года Асаргаддон вернулся. Он разгромил пограничные гарнизоны Египта, занял Мемфис, захватил в плен царицу и семью фараона, а потом вывез их в Ассирию в качестве пленников. Тахарка бежал в Напату, а Асаргаддон расставил на административные посты своих людей, воспользовавшись помощью старых соперников нубийцев — выходцев из Саиса на севере, потомков Тефнахта.
Довольные произведенными переменами, ассирийцы ушли, недооценив настойчивость Тахарки, который вскоре сумел вернуть себе царство. Смерть Асаргаддона в 669 году до н. э. отсрочила реакцию ассирийцев, но сын царя Ашурбанипал (669–627 гг. до н. э.) в 667 году вновь явился в Египет во главе ассирийских войск; фараону снова пришлось бежать в Напату, где он и умер три года спустя. По-прежнему не желая напрямую править Египтом, ассирийцы поставили наместником Некау I (или Нехо) из Саиса (672–664 гг. до н. э.), который правил из Мемфиса, а его сына Псамметиха увезли в Ниневию и воспитали в соответствии с ассирийскими обычаями (позже он стал наместником Дельты и правил из Атрибиса). Но когда захватчики покинули страну, нубийцы вернулись, на сей раз их возглавил сын Тахарки по имени Тунатамон (Танутамани, 664–656 гг. до н. э.). Он занял Мемфис и разбил войска ассирийских вассалов в Дельте, причем в бою погиб Нехо. Для Ашурбанипала это стало последней каплей, он предпринял радикальные действия против нубийцев, чтобы покончить с их влиянием в Египте раз и навсегда. С колоссальным войском он атаковал Египет, быстро прошел через регион Дельты вверх по Нилу вплоть до Фив, где нашел убежище Тунатамон. Кульминационный момент кампании наступил в 663 году до н. э., когда Ашурбанипал достиг того, что казалось немыслимым со времен Среднего царства — он занял Фивы, разграбил богатые храмы, осквернил святилища, сокрушил религиозное сердце Египта. Это потрясение нанесло глубочайшую травму «душе» Египта и подорвало веру египтян во вневременные ценности, на которых основывалась их цивилизация.
Тунатамон уцелел, но провел остаток дней в относительном забвении в стране Куш, царстве, слишком далеком от Ассирии для завоевания. Ашурбанипал посадил на трон Египта Псамметиха I (664–610 гг. до н. э.), избрав административным центром Саис в западной части Дельты. Вероятно, Псамметих производил впечатление человека способного и умного, ассирийцы ему доверяли и потому удалились. Новый правитель действительно оказался способным: он понял, что Египет останется уязвимым до тех пор, пока его будут раздирать междоусобицы. Псамметих приложил немало усилий, чтобы объединить местных царьков и племенных вождей вокруг одного царя — модель управления, которая лучше всего срабатывала в Египте на протяжении веков.
С помощью иностранных наемников, в основном выходцев из Греции и Карии (юго-восток Турции), за несколько лет он подчинил себе Дельту. На девятый год правления влияние Псамметиха стало столь велико, что Фивы добровольно приняли его дочь Нитокрис в качестве «божественной супруги Амона». Облаченная в тончайшие белые одежды, в ожерелье с самоцветами и бирюзой, она вошла в храм под фанфары и получила в подарок богатые земли и прочие сокровища. Празднования включали не просто церемонию бракосочетания с Амоном: в обмен на дочь Псамметих получил господство над Верхним Египтом — церемония вступления Нитокрис в Фивы была равносильна увенчанию ее отца короной Верхнего и Нижнего Египта. Эпоха объединенного правления Двадцать шестой династии (664–525 гг. до н. э.), основанной Псамметихом, продлилась до завоевания Египта Александром Македонским в 332 году до н. э., когда наступил конец Тридцать первой династии и «Позднего периода».
Экономика Египта сильно пострадала от войн и иноземного вторжения. Нубия и оккупированный Ассирией Ближний Восток оставались весьма уязвимыми регионами, поэтому Псамметих обратился к северу в поисках торговых партнеров — и нашел полных энтузиазма, предприимчивых греков, которые быстро утвердились в крупных коммерческих центрах, таких как Навкратис в Дельте. По мере того как средиземноморская торговля расширялась, Псамметих строил морской флот, который вскоре сделался оплотом армии, что резко повысило статус и возможности Египта. Кроме того, Псамметих всерьез занялся укреплением войска; до того он имел в своем распоряжении многочисленные отряды солдат египетского происхождения (греки называли их махимой), ополченцев, которые мгновенно меняли присягу, если новый хозяин предлагал им больше, чем прежний. Псамметих счел гораздо более надежным привлекать чужестранцев-наемников, которых было не счесть по всему восточному Средиземноморью. Помимо ливийцев и нубийцев, уже давно служивших в египетской армии, в войске Псамметиха появились греки, карийцы, финикийцы; эти воины составляли гарнизоны стратегически важных пунктов на восточной и западной границах страны, а на юге, в Элефантине, стоял отряд еврейских воинов.