8 мухаррама (28.III.1806) катхода-бей переправился на западный берег Нила, а Тахир-паша[57] получил назначение в Гизу[58] в качестве мухафиза[59]. В тот же день паша приказал собрать египетских солдат и солдат очагов[60] и переправить их на западный берег Нила, словно он опасался их пребывания в городе. Он сказал им: “Кто из вас хочет, тот может перейти на сторону врагов, а кто хочет — пусть остается со мной”.
Эти дни были праздником [в память] рождения сейида Ахмада ал-Бадави, празднуемого в Танте[61] и известного под названием Мавлид аш-Шаранбаблийа. Большая часть населения страны устремляется на этот праздник и нанимает верблюдов и ослов, не останавливаясь перед самыми высокими ценами, потому что это стало у людей праздником, которого ожидают и которым не пренебрегают. Туда направляются для паломничества и выполнения религиозных обрядов, для торговли или развлечения и разврата. На этот праздник собираются высшие духовные лица и жители Нижнего и Верхнего Египта. Большинство жителей Каира и на этот раз отправилось с грузом, но было остановлено у городских ворот для осмотра багажа. У некоторых нашли предметы вещевого довольствия египетских солдат, их обмундирование и тому подобное. В связи с этим тех, у кого это было обнаружено, наказали, а остальные понесли ущерб от перетряхивания имущества. А были и такие, которые захватили с собой от аги солдат для того, чтобы те их вывели без осмотра, и солдаты не давали страже у городских ворот подвергать их обыску, нападать на них, рыться в их имуществе и поклаже.
9 мухаррама прибыло сообщение, согласно которому 'Абдин-бей[62], узнав о том, что ал-Алфи[63] оставил Файйум[64], отправился туда в сопровождении солдат корпуса дулатов[65] и, не застав там никого, занял город. Он послал в Каир гонцов, что бы сообщить о том, что он занял Файйум. По этому случаю были даны пушечные салюты, а вестники стали обходить дома знати с доброй вестью, получая дирхемы[66] и бакшиш[67]. Когда же 'Абдин-бей узнал о поражении своего брата Хасан-паши, то он вернулся к нему, и оба они расположились в районе ар-Ракак[68].
10 мухаррама (30.III.1806) ал-Алфи прибыл в район Кирдасы[69]. Солдаты и бедуины его заполнили провинцию Гиза, но никто из жителей Гизы не вышел им навстречу, хотя их видели и слышали звуки их литавр, бой барабанов и ржание их лошадей.
В тот же день ал-Алфи послал сейиду 'Омару-эфенди Мукарраму — старейшине шерифов — и шейхам письмо следующего содержания: “Ставлю вас в известность, что причина нашего прибытия в эту местность — необходимость в средствах пропитания. Местность, в которой мы находились, совершенно разорена, и не осталось в ней пропитания, достаточного для нас и нашего войска. Мы просим вашего посредничества в деле снабжения нас жизненными припасами, как это было принято в прошлом”.
В понедельник утром, 11 мухаррама, сейид 'Омар отправился к паше и поставил его в известность об этом послании. Тот осведомился, кто доставил это письмо. Сейид 'Омар сказал ему, что письмо принес один из подчиненных Мустафы Кашифа ал-Мурали[70], оставшегося на противоположном берегу Нила. Паша сказал: “Напиши ему, пусть прибудет сюда для беседы”. В это время к паше явился некто, сообщивший, что мамлюки с отрядом своих войск прибыли к берегу реки у Инбабы, а навстречу им вышел отряд солдат, расположенных в этом районе. Между ними зазязался бой у Сук ал-Ганам[71], и имеются убитые и раненые.
Паша немедленно отправился верхом в Булак, спустился к берегу, просидел там час, а затем верхом же возвратился домой, наложив запрет на переправу барок на берег Инбабы. Затем паша отменил свой запрет, полагая, что там может оказаться необходимость в судах. /4/ Действительно, барки возвратились с потерпевшими поражение солдатами, и, если бы их не оказалось, солдатам угрожало бы нечто ужасное.
Во вторник приехал Мустафа Кашиф ал-Мурали, посланный ал-Алфи. Он прибыл в сопровождении 'Али-чорбаджи[72] ибн Муса ал-Джизави в дом сейида 'Омара, а тот верхом отправился с ним к паше. Здесь написали ответ ал-Алфи, и Мустафа Кашиф ал-Мурали отправился с ним в ту же ночь. В четверг, 14 мухаррама (3.IV.1806), он возвратился с ответным посланием следующего содержания: “Воистину, мы послали к вам, прося вас постараться посредничать между нами и добиться умиротворения для нас, для бедняков и для населения деревень, а вы ответили нам, что мы нападаем на села, облагаем их контрибуцией, забираем их урожай, угоняем скот. А ведь мы — клянемся великим Аллахом и его милостивым пророком — не к этому стремимся, не это является нашей целью и нашим желанием. Но, воистину, мы вынуждены были явиться сюда в силу стесненного положения и нужды всех, кто следует за нами, бедуинов и других. Посылка против нас военной экспедиции и солдат вынуждает нас набирать тех, кто мог бы помочь нам в защите. А они[73] набирают различного рода солдат в Турции и Египте для борьбы с нами и нашего уничтожения. И они точно так же грабят страну и тратятся на содержание солдат. Мы поступаем, как они: собираем вокруг себя тех, кто поможет нам сопротивляться, и тратимся на окружающих нас и содействующих нам. И все это ведет к разрушениям, угнетению бедняков. Ваша задача или даже обязанность — стремиться к умиротворению обеих сторон, к прекращению войн, к тому, чтобы нам отвели территорию, на которой мы могли бы спокойно существовать. Воистину, земля Аллаха обширна, ее хватит и для нас и для них, она сможет прокормить и нас и их. Пусть будут даны гарантии за ручательством некоторых лиц с вашей и с нашей стороны, на которых мы можем положиться, и об этом будет сообщено его величеству султану. Мы будем ждать ответа и по получении его приступим к проведению в жизнь соглашения”.
58
Гиза — в данном случае речь идет о провинции Верхнего Египта, а не об одноименном ее административном центре, расположенном на западном берегу Нила и в описываемое время являвшемся предместьем Каира.
60
Очаг — общее наименование основного пехотного войска Османской империи — янычар. Созданное в 1361 г., оно долгое время пополнялось за счет христианских мальчиков, обращенных в ислам и обученных военному делу. Янычары были не только кадровым войском, но выполняли и полицейские функции в провинциях и городах, где они были размещены. С XVI в. служба янычар стала наследственной. В XVII в. изменился порядок формирования янычарского войска — оно стало по своему национальному составу по преимуществу турецким. По мере углубления кризиса Османской империи янычары, переставшие получать регулярно жалованье, постепенно разлагались, они стали заниматься грабежам населения, поисками побочных источников дохода в мелкой торговле и ремеслах. После завоевания Египта в 1517 г. турки для поддержания своего владычества оставили здесь шесть янычарских корпусов. Впоследствии к ним был присоединен седьмой корпус из мамлюков, перешедших на службу к турецкому султану. К середине XVIII в. янычарские воинские соединения в Египте утратили былое значение.
61
Танта — один из крупных городов Нижнего Египта, центр провинции ал-Гарбийа; расположен между рукавами Нила. Упомянутое в тексте Празднество устраивается в честь одного из популярных в Египте святых — сейида Ахмада ал-Бадави — уроженца Феца, похороненного в Тайте в 1276 г. Дервишеский орден его имени — ал-Ахмадийа — один из самых значительных.
62
'Абдин-бей — брат Хасан-паши Тахира ал-Арна'уди, один из самых близких Мухаммаду 'Али военачальников.
63
Мухаммад-бей ал-Алфи ал-Муради — один из наиболее влиятельных мамлюкских беев, упорно пытавшийся стать правителем всего Египта. Он пользовался большой популярностью среди бедуинских племен Египта, его поддерживала известная часть египетских феодалов. Именно на ал-Алфи делало ставку английское военное командование в своих попытках овладеть Египтом. Еще за шестьдесят с лишним лет до сооружения Суэцкого канала в составе английского правительства были политики, высказывавшиеся за оккупацию Египта Англией. Они исходили при этом из оценки стратегического значения Египта с тючки зрения британских имперских интересов. Когда в 1807 г. в Европе вспыхнула война и Турция подпала под влияние Франции, английские милитаристы стали широко спекулировать на опасениях повторной французской оккупации Египта и повели кампанию за захват его Англией В осуществлении своих планов они рассчитывали на поддержку мамлюков и в первую очередь на ал-Алфи. Жизнеописание его см.: текст, стр. 26—41.
65
Дулаты — наименование иррегулярной конницы, набиравшейся преимущественно из сирийских курдов.
70
Кашиф — правитель, осуществлявший власть на местах. Кашифы преимущественно были подвластны мамлюкским беям, которые к концу XVIII в. управляли подавляющим большинством провинций, ставших к тому времени уделами тех или иных мамлюкских фамилий. Немногие кашифы зависели от паши — наместника Порты и дивана, олицетворявших центральную власть. Мустафа Кашиф ал-Мурали — приближенный мамлюкских эмиров, впоследствии перешедший на сторону Мухаммада 'Али.