Эта беседа продолжалась весь остаток ночи и несколько часов в дневное время, пока его не окружили и ал-Алфи не был вынужден, опасаясь, бежать. Затем произошло то, о чем упоминалось выше, — он скрывался и опять появился и перешел в Верхний Египет, куда против него были направлены войска, что принудило его выступить так, как он выступил, и случилось то, о чем уже сказано[341]. Один из тех, кто встретился и беседовал с ал-Алфи в ал-Бухайре, сообщил мне, что тот ему сказал: “Мне приходила в голову мысль о самоубийстве, но это оказалось мне не под силу. Я остался теперь один среди многих тысяч врагов. Они — мой народ и приближенные, и они сторонятся меня и враждебно относятся ко мне, хотя никакого преступления по отношению к ним я не совершал в прошлом и ни в чем не виновен перед ними. Они причинили и мне и себе много страданий. В то же время они выдали страну моему врагу, который является и их врагом. Я стремился и старался [как только мог] дать им удовлетворение и помириться с ними. Я давал им советы, но это вызывало еще большую враждебность и отчужденность. Затем эти солдаты и их начальники, которые проникли в страну, отведали всю прелесть ее, отъелись после своих голодовок и стали благоденствовать, после того как пребывали в ничтожестве, [они] обрушиваются на меня, воюют против меня, строят против меня козни. Этим бедуинам, собиравшимся вокруг меня, я должен льстить, управлять ими, злить их и стараться им угождать. Точно так же и солдаты и мамлюки мои — каждый из них требует от меня руководящего положения, власти, полагая по глупости своей, что страна в моих руках, и они думают, что я ущемляю их в их правах. Иногда я обращаюсь с ними мягко, а иногда сурово покрикиваю на них. Я их жертва, окружающие меня — словно голодные собаки, желающие растерзать и съесть меня. А я не располагаю казной фараона, чтобы хватало на все это сборище, и обстоятельства вынуждают меня нападать на людей, грабить их имущество, поедать их урожай и скот. Но если Аллах судил мне победу, я возмещу им все это и буду милостив к ним, буду входить в их положение. Если же нет и все будет наоборот, тогда, — да будет Аллах милостив к ним и к нам, — они безусловно вспомнят нас и призовут на нас милосердие Аллаха и признают, что наш гнет и насилие более терпимы, чем то, что наступит после нас”.
В общем ал-Алфи был последним из доживших до нас египетских эмиров. Он был доблестным, строгим, проницательным и дальновидным, единственным в своем роде, выдающимся среди своих соплеменников. С его смертью стала падать власть мамлюков, распалось их единение, и их могущество было сломлено, усилилась враждебность между ними, пал их авторитет, и они стали отходить на задний план. Их уделом стало унижение, пренебрежение и ничтожество. После него их стяг уже не поднимался, они стали вымирать и в конце концов были изгнаны на отдаленные окраины страны. Что же касается его мамлюков и санджаков, то они пренебрегли его советом, забыли его завещание и присоединились к своему врагу, подружились с ним и продолжали оставаться при нем. А враг действовал до тех пор, пока он не убил и не изничтожил их до последнего, как это тебе будет ясно из дальнейшего изложения[342].
Ал-Алфи был среднего роста, с белой кожей, румяный, красивый, /42/ с округлой бородой, русыми волосами, тронутыми сединой, красивыми глазами и сходящимися бровями. Он следил за собой, был взыскателен в отношении внешнего вида и одежды. Ал-Алфи много думал, был несловоохотлив, не раскрывал тайн даже своему лучшему другу. Однако судьба была к нему безжалостна и обидела его. Не осуществилась его надежда, наступила его кончина, и время его предало, и он стал сказкой прошлого. Умер ал-Алфи в возрасте около пятидесяти лет, — да простит его Аллах!
Умер 'Осман-бей ал-Бардиси ал-Муради, именуемый ал-Бардиси потому, что он был кашифом Бардиса в Верхнем Египте. Поэтому он и получил такое прозвище. В 1210 (1795-96) году он был назначен эмиром и возглавил санджак. Он женился на дочери Ахмада Катходы 'Али, приходившейся сестрой 'Али — кашифу аш-Шаркийи. Женитьба произошла до того, как ему был дан санджак. Он жил в доме 'Али Катходы ат-Тавила в ал-Азбакийе. Известность он приобрел и выделился из общей группы эмиров при следующих обстоятельствах. Когда был убит при Абукире 'Осман-бей ал-Бардиси ал-Муради и оставшиеся мамлюки возвратились в Верхний Египет, главой мура-дитов[343] был назначен ал-Алфи. Отправляясь в Англию, ал-Алфи назначил ал-Бардиси совместно с Бештак-беем, известным под именем ал-Алфи младший, возглавлять подчиненных ему мамлюков. Когда они прибыли в Каир в [12]18 (1803-04) году, после того как его оставил Мухаммад-паша Хосров и был убит Тахир-паша, к ал-Бардиси примкнул Мухаммад 'Али-паша, стоявший во главе нерегулярных частей. Используя глупость ал-Бардиси, Мухаммад 'Али-паша стал его побратимом и другом. Они поклялись в верности и чистосердечном отношенини друг к другу и заключили соглашение о дружбе, исключающей предательство одного по отношению к другому, и договорились, что Мухаммад 'Али вместе со своими солдатами — турками будет следовать за ал-Бардиси, который станет эмиром — вождем. Таким образом раздулось самомнение ал-Бардиси, так как он был молодым и легкомысленным. Поэтому он был введен в заблуждение поведением Мухаммада 'Али-паши, когда тот сделал свое дело по отношению сначала к своему господину Мухаммад-паше, а затем по отношению к Тахир-паше. Когда Мухаммад 'Али призвал египетских эмиров и ввел их в Каир и примкнул к Ибрахим-бею старшему, который был признанным вождем народа и главой мамлюкских беев, Мухаммад 'Али-паша назначил ему ренту и содержание, словно своему подданному. Он испытывал его и проверял, но Ибрахим-бей старший не поддался уловке, и Мухаммад 'Али-паша увидел, что он дорожит упрочением дружелюбия и единства среди своих приближенных и соплеменников, добивается предупреждения разлада и остерегается всего того, что может повлечь за собой распрю и вражду среди своих. Отчаявшись поэтому в нем, Мухаммад 'Али отстранился от него и присоединился к покойному ал-Бардиси, к которому он относился с пренебрежением. Он завладел его умом, подружился с ним, стал уединяться и пьянствовать и беседовать с ним и выспрашивать его, пока тот не обнаружил перед ним скрытую в нем сокровенную ненависть к своим собратьям-эмирам. Он внушил ал-Бардиси тайную мысль обособиться от них, возвыситься над ними и стать единственным руководителем. Мухаммад 'Али стал укреплять его в этом намерении, усиливая его самообольщение, и обещал ему свою поддержку и помощь в достижении этой цели. И так он не переставал действовать на него, пока в сознании ал-Бардиси не укоренились его советы и убеждение в дружбе Мухаммада 'Али. Все это Мухаммад 'Али делал для достижения своей сокровенной цели — уничтожения всех эмиров. Затем он посоветовал ал-Бардиси возвести башни вокруг своего дома в ан-Насирийе, в котором он жил. После того как это было осуществлено, он разместил в них отряд солдат якобы для охраны его на случай возможного нападения. Затем он выступил вместе с ал-Бардиси против Мухаммада Хосров-паши, находившегося в Дамиетте. Они разбили Мухаммада Хосров-пашу, привели его в качестве пленника и заключили в тюрьму. Таким же образом они поступили с сейидом 'Али Капуданом[344]. Затем они таким же способом убили 'Али-пашу ат-Тарабулуси, как это изложено выше. Все эти его действия были приписаны египетским мамлюкам, и не оставалось ничего другого, как только вызвать между ними вражду. За этим последовало прибытие ал-Алфи, и произошло с ним и с его войском то, о чем уже упоминалось. С тех пор эмиры стали терпеть неудачи, враждовать между собой, и резко сократилось их число.
342
Изложение обстоятельств, связанных с физическим истреблением мамлюков, см.: текст, стр. 127—133.
343
К именам мамлюков прибавлялись имена их патронов — мамлюк Мурад-бея именовался ал-Муради, отсюда употребляемое в литературе со бирательное наименование
344
Сейид 'Али Капудан — брат неоднократно упоминавшегося смещенного правителя Египта Мухаммада Хосров-паши.