Даже сам Мухаммад 'Али-паша, (когда узнал о прибытии англичан в Александрию, — а он в это время успешно воевал против египетских эмиров, — растерялся и предложил [мамлюкам] заключить мир, на каких бы условиях они ни пожелали. Мухаммад 'Али-паша был убежден в том, что англичане овладеют Египтом[392], и решил вернуться, замедляя свое продвижение. Он полагал, что англичане вскоре вступят в Каир и тогда он возьмет направление на восток — по дороге в Сирию. Тем самым у него будет оправдание, что это совершилось в его отсутствие.
Когда же первый отряд англичан прибыл в Розетту, он вступил в нее беспрепятственно, но затем попал в засаду. Англичане были схвачены, убиты и взяты в плен, и бежали те из них, кто мог бежать.
Только когда прибыли головы и пленные и гонцы поспешили с этой вестью к паше, /55/ он воспрянул духом и поторопился возвратиться. Приободрились и его солдаты. Разобравшись к этому времени в англичанах и почувствовав стремление к борьбе с ними, они осмелели.
Точно так же и население страны ободрилось, подготовилось к борьбе, закупив оружие. Был брошен клич с призывом к джихаду[393], число добровольцев росло. Для них соорудили знамена и кое с кого собрали средства, необходимые для содержания тех бедняков, которые присоединились к добровольцам. Они выступили торжественно, военным строем, с барабанами и флейтами, и, прибыв к укреплениям англичан, обрушились на них со всех сторон. Пренебрегая тактикой и правилами военного искусства, они набросились на англичан, смешались с ними, оглушили их криками: “Бог велик!” — и своими воплями привели их в замешательство. Англичане прекратили огонь, побросали оружие и запросили пощады. Но нападающие, не обращая на это внимания, набросились на них, истребили многих из них, рубили им головы и брали в плен, а затем доставили их паше, как об этом уже упоминалось. Те, что уцелели, бежали в Александрию.
О, если бы простонародью хоть выразили признательность за это и приписали ему этот подвиг! Но все это отнесли за счет паши и его солдат, а простонародью [за эту победу] впоследствии отплатили злом.
Как только пленных отвели в крепость, к ним туда явился французский консул вместе с врачами для оказания помощи раненым. Для высокопоставленных лиц и офицеров соответственно их рангу устроили постели в местах, подходящих для этого и должным образом меблированных, для них установили соответствующий порядок, и [французский консул] тратил на них необходимые средства. Он продолжал обеспечивать уход за ними и заботиться о них на протяжении большей части [периода их лечения]. Хирурги посещали их ежедневно и лечили, как это принято у европейцев. Если кто-нибудь из противников раненый попадет к ним в руки, они поступают с ним так и проявляют милосердие к военнопленным.
Что же касается тех пленных, которые попали в руки солдат, то они оставались в их распоряжении, и солдаты переодевали их в свое платье и продавали их друг другу. Среди этих пленных были люди, которые пытались всякими уловками избавиться от рук нечестивых. Один юноша из них сказал тому, у кого он находился: “У меня вексель французского консула на сумму в двадцать кошельков”. Тот обрадовался и приказал показать его, и юноша дал ему бумагу, написанную на французском языке. А солдат не знал, что в этой бумаге, забрал ее, надеясь использовать ее для себя. Он спешно отправился к консулу и подал ее ему, а тот, когда прочитал, заявил: “Я могу выдать тебе эту сумму только через руки паши, который даст мне расписку [о платеже] с подписью и печатью и освободит меня от ответственности”. Когда они предстали перед пашой и консул сообщил ему это, паша приказал привести юношу, который на вопрос паши сказал: “Я хочу избавиться от него и прибег поэтому к хитрости, чтобы таким образом предстать перед тобой”. Паша успокоил солдата дирхемами, а юношу отправил в крепость к его сотоварищам.
После поражения англичан в районе Розетты, их изгнания оттуда и возвращения в Александрию в район ал-Хаммады и близлежащих от нее деревень направились турки, которые стали захватывать население этих мест, женщин, имущество, скот. Они рассматривали этот район как поле военных действий, поскольку здесь побывали англичане и владели им. Именно в таком духе они отвечали на замечания некоторых наблюдателей. В Каир это этому поводу послали запрос, на который последовало указание о том, что эти действия незаконны и что разрешения на них не было дано. Но пока противоядие прибудет из Ирака, укушенный умрет[394]. Кто читает и кто слушает! Никто этому не внимал, а те, кто запрашивали по этому поводу, тоже забыли. Вопрошавший не возвратился, и запрос остался у муфтия без письменного ответа. Затем солдаты вместе со своими командирами окружили Розетту и обложили население ее тяжелой контрибуцией, потребовав ее деньгами и натурой. Они забрали обнаруженный здесь рис — все до последнего гарнца. Самый высокопоставленный из жителей Розетты — сейид Хасан Крит явился к Хасан-паше и катхода-бею, чтобы поговорить с ними и выразить им возмущение. Он заявил: “Мало того, что мы претерпели из-за военных действий, разрушения наших домов, из-за обязанности содержать солдат и помогать им своим участием в вооруженной борьбе вместе с ними и с вами, и всего того, что мы натерпелись из-за переутомления и бессонных ночей и огромных расходов, — в награду за все это вы так обращаетесь с нами! Отпустите нас е нашими /56/ детьми и семьями, мы ничего не возьмем с собой и оставим вам город, и делайте с ним что хотите”. В ответ Хасан-паша и катхода-бей обошлись с ним любезно, внешне проявили озабоченность всем этим и объявили о запрещении бесчинств. Упомянутый сейид Хасан Крит написал такого же содержания обращения, адресованные паше и сейиду 'Омару в Каир. Они прислали приказ приостановить “ запретить безобразия, но вряд ли это подействовало. Когда прибыли те, кто доставил убитых и пленных, то паша наградил их, дал им бакшиш, одарил их шубами и серебряными монетами для украшения головных уборов. Все это лишь усилило их дерзость и враждебность.
392
Раздираемый на части различными группировками, Египет в представлении английских милитаристов был легкой добычей. Всеобщее недовольство населения, измученного беспрерывными войнами, бесчинствами солдатни, казалась, должно было обеспечить англичанам победу, поэтому небезосновательно высказанное здесь в адрес Мухаммеда 'Али замечание ал-Джабарти. Вполне вероятно, что Мухаммад 'Али исходил из того, что англичане овладеют Египтом. Но народ, боровшийся против французских завоевателей, оказал упорное сопротивление и английским захватчикам
393
В дополнение к пяти основами обязанностям мусульман: исповедание веры, молитва, пост, узаконенная милостыня и паломничество — мусульманское духовенство с самого начала распространения ислама внедряло идею об обязательности для мусульман вести войну с неверными —
394
Арабская поговорка, смысл которой: “пока суд да дело”. В целом же ал-Джабарти имеет в виду бюрократическое отношение муфтия к запросу, касавшемуся бесчинств солдат Мухаммеда 'Али