Выбрать главу

«Ибо воины предыдущих царей проходили мимо и уходили, но ни один глаз ее не заметил, ни одно человеческое лицо не отразилось в ней. Она сама открылась только для его величества… Когда те, кто в Та-мери, „рехет“, которые в Египте, на севере и на юге, услышат об этом, они склонятся лбом до земли. Они признают совершенство его величества вечно вековечно».[314]

По воле его величества «эта стела была воздвигнута в честь Мина, его отца, владыки пустынь на этой священной горе, первородной, первой поставленной на земле восходящего солнца, божественный дворец, давший жизнь Хору, божественное гнездо,[*48] где бог радуется, чистое место его веселья в пустынях божественной земли. Чтобы Ка его был удовлетворен, а бог восхитился в сердце своем, правя с великого трона, который выше [других] тронов, чтобы воздвигли памятники совершенному богу, властителю радости, страшному во гневе, великому любовью, наследнику Хора в его Обеих землях [т. е. Верхнем и Нижнем Египте], воспитанному Исидой, божественной матерью Мина, великой волшебницей в царстве Хора Обоих берегов. Поставлена эта стела царем Юга и Севера Небтауира, живущим вечно, подобно Ра».

Он говорит:

«Мое величество повелел „князю“-везиру, начальнику работ, радующих сердце царя, Аменемхету выступить с войском в 10 000 человек из южных номов, начиная с Уабута, чтобы доставить ему достойный блок, драгоценный камень, самый чистый, который есть на этой горе, укрепленный богом Мином, для его саркофага, напоминающего о вечности больше, чем все памятники в храмах Верхнего Египта; предпринята эта экспедиция фараона, владыки Обеих земель, чтобы доставить ему из пустынь отца его Мина предмет его желаний».[315]

Через двадцать два дня экспедиция тронулась в обратный путь, волоча на полозьях превосходный блок длиной в восемь локтей и шириною в четыре, при толщине в два локтя. Перед этим принесли в жертву быков и антилоп и возожгли курения из благовонных смол во славу доброжелательного бога.

Египтяне не любили себя затруднять и прибегали к этому простейшему методу всюду, где было возможна. Похоже, они верили, что блок песчаника высотой больше любого обелиска, найденный в каменоломне Красной Горы, тоже дар богини Хатхор. Когда же не было иного выхода, они смело врубались в скалу или долбили галереи.[316] Правда, этой тяжелой работой, особенно в фиванских горах, они достигали двух целей: высекали «вечные жилища» для покойников и добывали блоки для живых. Как правило, в каменоломнях работали военнопленные или осужденные преступники, но известно, что этим занимались и многие простые египтяне. При последних Рамсесах, когда Египет раздирала междоусобная война, они разбили свои цепи, перешли на сторону врагов Амона и рассеялись по стране, убивая, грабя и совершая бесчисленные святотатства. Впрочем, это вовсе не доказывает, что раньше они были довольны своей участью.

II. Рудокопы

В пустыне между Нилом и Красным морем достаточно часто встречалось золото. Особо стоит отметить три места. В древних текстах, а также в папирусе Харриса не раз упоминается «золото Коптоса».[317] В действительности золото Коптоса находили в «горах бехена». Природа хорошо позаботилась, собрав возле одного водоема на скрещении многих пустынных дорог, на равном расстоянии от Нила и Красного моря золотые рудники и каменоломни. Этот район посещали смотрители золотых рудников Коптоса, начальники охотничьих отрядов, посланных на ловлю зайцев, страусов и газелей, и воины Коптоса, отвечавшие за безопасность тех, кто переносил через пустыню драгоценный металл.

Другие рудоносные районы использовались гораздо меньше, чем «горы бехена». Однажды фараон Сети I, изучая горы в пустыне, возжелал самолично увидеть рудники, откуда ему доставляли золото.[318] Он обследовал каналы, которые вели в. пустыню от Эдфу, и остановился на дороге, чтобы посоветоваться с сердцем своим. Оно ему сказало:

«Как тяжела дорога, когда на ней нет воды! Как можно идти по ней, если горло пересохло? Кто утолит эту жажду? Земля далеко. Пустыня огромна. Жаждущий человек на холмах взывает. Как помогу их беде? Я найду средство, чтобы люди жили. Они будут благодарить бога моим именем во все грядущие годы. Будущие поколения станут прославлять меня за мои дела, ибо я провидец, обращающий лик свой к путнику».

Когда его величество посовещалось с сердцем своим, оно направилось в пустыню на поиски места для колодца. Бог направлял его шаги, чтобы отыскать желаемое место. Каменотесы получили приказ вырубить колодец в горах, дабы утолить жажду измученного путника, освежить его, опаленного летним зноем. Попытка удалась, и фараон смог начертать: «Бог исполнил мою просьбу! Он ниспослал мне воду в горах. Дорога, которая была ужасной со времен богов, в мое царствование стала приятной».

Однако это было только начало. Фараон намеревался основать настоящий город с громким именем «Менмаатра (тронное имя Сети I), дающий воду, как два источника Абу». Но что за город без храма? Его поручили воздвигнуть управителю царских работ. Каменщики некрополя принялись за дело, и вскоре у подножия горы появился маленький, изящный храм, который красотой своих статуй и надписей не уступал другим памятникам той эпохи. В нем поклонялись одновременно многим богам: Амону, Ра, Осирису, Хору и Эннеаде богов, а также самому фараону. Сети I прибыл на открытие храма и обратился к богам с такой молитвой:

«Слава вам, великие боги, создавшие небо и землю по своему разумению, покровительствующие мне вечно и продлившие имя мое на все времена. Ибо я великодушен. Я щедр к вам. Я забочусь о том, что вы любите… Счастлив тот, кто внемлет словам бога, ибо замыслы его безупречны. Да будет все совершено по воле вашей, потому что вы – владыки. Я отдал жизнь мою и мои силы вам, изыскивая в вас добро для себя. Сделайте так, чтобы памятники мои навечно остались для меня и мое имя продлилось на них!»

Рудокопы, со своей стороны, не переставали восхвалять фараона, который выкопал колодец, соорудил водоем и построил храм, угодный богам, и тем самым совершил прекрасное деяние. Они повторяли без устали:

«Амон, ниспошли ему вечность, умножь срок его жизни! Боги, пребывающие в источнике, передайте ему ваше долголетие, ибо он открыл нам дорогу, которая была закрыта для нас. Мы идем по ней, и нам хорошо. Когда достигаем источника, он возвращает нам жизнь. Дорога, которую мы знаем, стала хорошей дорогой. Благодаря ему путь золота прям, как взгляд сокола».

Храм стал владельцем рудников. Все золото, добытое в них, следовало передавать храму и лишь оттуда – в царскую казну. Отряд лучников был назначен для охраны храма и его работников. Другие золотоискатели, бродившие по пустыне, лучники или стражники не имели права менять порядков, установленных фараоном. Никто не мог уводить для какой бы то ни было работы людей, добывавших золото для храма, а тем более прикасаться к золоту, ибо это «плоть богов». Будущие властители обязаны были считаться с волей Сети I, и тогда на помощь им придут боги Амон, Хорахти и Птах Татенен.

«Они будут управлять землями милостиво. Они будут властвовать над пустыней и Землей Лука. Их Ка будут вечными. Они накормят всех, кто на земле. Но горе тем, будь то цари или простые люди, кто останется глух к моим словам! Осирис их покарает, Исида будет преследовать их жен, а Хор – их детей с помощью всех вождей Та-Джесер[*49]».

Положение царских рудокопов в Нубии было куда менее завидным.[319]

В стране Икаита (восточнее второго нильского порога) много золота, но из-за отсутствия воды путь к нему очень труден. Из тех, кто идет туда за золотом, лишь половина приходит на место. Остальные погибают от жажды, как и их ослы, которых они гонят перед собой. У них не хватает воды ни на дорогу туда, ни на обратную, хотя они несут воду в бурдюках. Поэтому приносить золото оттуда было невозможно.

вернуться

314

Там же, надпись 191.

вернуться

315

Там же, надпись 192.

вернуться

316

Lucas. Ancient Egyptian Materials and Industries. 2е éd., L., 1934, c. 63.

вернуться

317

Th. T. S., IV, 4. Надпись Амени в Бени-Хасане (Newberry. Beni-Hassan. T. I, с. 8); Pap. Harris, I, 12 à 7. Карта золотых рудников из Туринского музея.

вернуться

318

Надпись в храме Редезие: Golenischeff R. Recueil de travaux. T. XIII, c. 75 и сл.; Bibl. eg., IV, № 4.

вернуться

319

По надписи на стеле Рамсеса II, найденной в Кубане, в 108 километрах к югу от Асуана. Ныне находится в музее Гренобля: Tresson. La stèle de Kouban. Le Caire, 1922.