Мистер Толбот перевернул первый, сильно попорченный червями лист. На второй странице было все то же самое: сплошная колонка символов, от верхнего обреза до нижнего.
«Это шифр, — сказал доктор Ди. — Я смогу его прочесть, если только за ним скрывается один из знакомых мне языков».
«Шифр, — сказал мистер Толбот. — Так точно».
Он снова уставился на раскрытую книгу. Он так долго и так часто разглядывал эти страницы, что помнил их едва ли не наизусть, как какой-нибудь учебник грамматики, однако, поскольку смысла написанного он понять не мог ни на гран, они всякий раз открывались ему как будто заново, свежо и странно.
Смотреть на них было все равно что чувствовать себя причастным тайне, разом вынесенным за скобки и наделенным привилегией доступа; это чувство было знакомо ему с детства, когда он, еще не выучившись грамоте, часами разглядывал книги, зная, что за этими значками кроется смысл, что они чреваты смыслом, но не зная, что каждый из них означает.
Он сдвинулся в сторону, чтобы доктор мог сесть перед книгой.
«Так как же, — снова спросил его доктор, — она к вам попала?»
«Меня вроде как самого на нее вынесло», — ответил мистер Толбот.
«Как это — вроде как?» — спросил доктор. Он подобрал со стола стило и начал дотрагиваться им до буквиц в книге.
«Ну, вывело», — сказал мистер Толбот. История, эта волшебная история, вдруг захлестнула его под самое горло и он, растворившись в ней без остатка, уйдя в нее без оглядки и памяти, просто не мог придумать, с чего ему начать.
«Вы имеете представление, — начал он наконец (перейдя на латынь, дабы сообщить некий привкус учености тем вещам, в которых сам никак не мог разобраться), — имеете ли вы представление о предметах, владению которыми человек знающий может приобщиться через… э-э, через посредство сношения с духами? Некоторые духи, видите ли, некоторые духи такого рода…»
Доктор Ди медленно поднял на него взгляд. И ответил по-латыни же.
«Если вы имеете в виду предмет, именуемый среди профанов искусством магии, то ответ будет отрицательным. Я ничего в этом не смыслю».
Мистер Кларксон, не вставая с кресла, подался вперед. На его бритом лице — лицо опасного человека — заиграла улыбка: именно ради этого он и привез сюда Толбота.
«В молитвах своих, — сказал доктор Ди, — я просил даровать мне иное знание. То, что приходит через ангелов Господних».
Какое-то время он внимательно смотрел на мистера Толбота. А потом сказал по-английски: «Но давайте вернемся к тому, с чего вы начали. Вас вывело».
«Некоторые поговаривают, — сказал мистер Толбот и покосился на Кларксона, — о мертвом теле и об определенного рода заклятиях: как будто мертвое тело можно заставить говорить или, вернее, заставить злого духа говорить его устами; но все это ложь, и ни единый из людей, взыскующих мудрости, ничему подобным образом не научился».
Его охватило непреодолимое желание дотронуться до ого места, где у него когда-то были уши, сдернуть шапочку; и желание это он в себе подавил.
«Принято считать, что если человек взыскует сокровищ, то движет им всего лишь жажда денег, — продолжил он. — Но есть и другого рода сокровища. Есть Знание. И есть вполне законные способы выяснить, где лежит сокровище, истинное сокровище духа».
Повторное свершение подобного деяния, сказал ему судья, влечет за собой не наказание у позорного столба, но смертную казнь… Как получилось, что эта гнусная история начала сама собой литься из его уст, уцепившись за хвост другой истории, той, которую он с самого начала собирался рассказать, и вытеснив ее? На несколько секунд он замешкался, слишком остро встала перед ним эта неразрешимая коллизия. Он сидел и смотрел, как доктор Ди водит стилом по буквам на странице, на которой открылась книга. Он взял со стола кубок: ему налили вина, как только он сел за стол, но до сих пор он не сделал ни единого глотка.
«К этой книге привел меня дух, — сказал он. — Я нашел ее в старом добром Гластонбери».
Стило доктора Ди запнулось, он поднял голову и посмотрел на Толбота.
«В Гластонбери?»
Мистер Толбот кивнул и сделал еще один глоток; сердце у него билось теперь быстро и гулко, но тем не менее он нашел в себе силы выдержать пристальный взгляд доктора Ди и опустить веки, один раз, спокойно и неторопливо.
«Да, — сказал он. — В Гластонбери. В могиле монаха. Знакомый дух говорил ко мне и сказал мне слово, сказал — где нужно копать…»
«Так вы, значит, вырыли ее из земли? В Гластонбери?»
«Я и копнул-то всего…»
Озадаченный яростной реакцией старика, он начал плести запутанную историю, круг за кругом, которая скорее затуманивала суть происшедшего, нежели разъясняла К той ее части, где речь шла о Гластонбери, подобраться было труднее всего, хотя неугомонный дух, который раз за разом пел ее ему в уши, именно на ней прежде всего и заострял внимание. Главное, что хотел сказать мистер Толбот, что буквально вертелось у него на языке и путало его, мешало ему говорить, было завершение всей этой истории, ее смысл: тот факт, что эта книга сама нашла его только для того (книга и еще хрустальный флакон, хрустальный флакон с порошком, который лежал у него в кармане, и что это был за порошок, оставалось только догадываться), чтобы он мог передать ее этому человеку, принести в назначенный день и час в назначенное место и предложить ему в дар. И иначе быть не могло.
Но просто взять и сказать об этом он почему-то не мог. Его одолела какая-то странная застенчивость, и, не рассказав истории даже до середины, он вдруг замолчал и не мог выдавить из себя ни слова.
«Да нет же, нет, — вмешался мистер Кларксон. — Он хотел сказать, что принес книгу вам. В подарок. Книгу, найденную в этом святом месте».
У него достало сил поднять руку и подтолкнуть книгу — всего на дюйм — поближе к доктору.
«Ну, что ж, в таком случае весьма вам признателен, — сказал доктор Ди. — Если это и в самом деле подарок».
«Мистеру Толботу очень хотелось бы, — продолжил Кларксон, — поступить к вашей чести в обучение и овладеть под вашим руководством некоторыми духовными практиками. Он неоднократно говорил мне, что чувствует в себе немалые к тому способности. Он…»
Не отрывая взгляда от доктора Ди, мистер Толбот прервал его: «В переводчике я не нуждаюсь».
«Мистер Кларксон, — сказал, вставая, доктор Ди. — Не УГОДНО ли вам будет пройти со мной? В соседнюю комнату там у меня книги, о которых вы спрашивали. И — на пару слов».
Кларксон, на лице у которого по-прежнему играла улыбка, вышел вслед за доктором, только и успев бросить на своего приятеля озадаченный взгляд, который в данном контексте мог означать что угодно. Мистер Толбот положил длинные мосластые руки на резные подлокотники кресла и пробежался по ним — гладким, солидным — пальцами. Он оглядел комнату, в которой оказался: книги вплоть до самого потолка, на прогнувшихся под тяжестью томов полках, книги громоздятся неустойчивыми стопками в углах и на столах; оптические инструменты, глобусы, гигантские песочные часы, на которых повисла бархатная шляпа доктора Ди. Он глубоко вздохнул и откинул голову на спинку кресла. Он нашел то место, которое так долго искал; и его здесь примут.
Доктор Ди вернулся в комнату один. Мистер Толбот почувствовал на себе взгляд этих странных круглых глаз, теплый, как идущая от разгорающейся печки волна теплого воздуха. Доктор Ди закрыл за собой дверь — мистер Толбот услышал, как щелкнула задвижка, — подошел к секретеру, вынул из ящика бархатный мешочек и развязал завязки. Из мешочка он вытряхнул себе на ладонь хрустальный шар цвета кротовой шкурки, безупречный как маленькая планета, как серый влажный вечер, и протянул его мистеру Толботу.
«Вам приходилось раньше глядеть в магический кристалл?» — спросил он.
Мистер Толбот покачал головой.
«Один мой знакомый мальчик, — сказал доктор Ди, — кое-что увидел в этом камне. Он актер, и я ничуть не исключаю, что он мне попросту солгал, но он сказал мне, что там есть существа, способные давать ответы на вопросы, но только в том случае, если спрашивать будет не он; тот человек, которому предназначен этот камень, при дет позже».