Широко распространенное, исключительное поклонение в каждом поселении местному духу не могло существовать очень долго. В стране, которая никогда не испытывала тяги к индивидуализму, семейный дух не мог соревноваться с покровителем общины. И соответственно, когда на более высокой стадии развития было образовано правительство, в многочисленных селениях местным божествам пришлось сдать позиции богам городов, которые превосходили местные божества по размеру или по политической важности. Мы часто можем наблюдать, как лицо, сделавшееся властителем Египта или большей части его, возвышало своего городского бога над всеми подобными божествами египетского пантеона. Например, таинственный город Фивы, внезапно ставший столицей Египта, сделал своего местного бога, Амона, главным в египетском пантеоне, так что его называли господином над всем миром. Уважение, оказываемое особому покровителю царя и его предков, торжественные религиозные обряды, с которыми воздавали почести этому покровителю новая династия и чиновники, происходившие с родины царя, а также власть других городов вскоре распространяли почитание особого бога фараона на все царство. Нового бога не просто почитали наряду с местными божествами, но часто он подменял их и был даже способен занять место древних покровителей номов. В таком положении мы находим, например, Хнума, бога первого и одиннадцатого номов, Хатхор, чье почитание сначала распространялось только на Средний Египет (шестой, седьмой и десятый номы), также на самые северные номы Верхнего Египта (двадцать второй) и на один ном Нижнего Египта (третий). В то время как Амон из Фив, который, как мы только что видели, выдвинулся только после 2000 г. до н. э., царствовал позднее не меньше чем в четырех номах Дельты. Это объясняется исключительной продолжительностью столичного положения Фив, которое не прерывалось с 2000-х до 1800-х и с 1600-х до 1100-х гг. до н. э. Однако консервативным египтянам даже это долгое господство фиванских богов не помогло упорядочить свои религиозные верования в пользу этих богов, и было всего лишь свергнуто несколько местных божеств.
Рис 1. Триада из Элефантины: Хнум, Сатис и Анукет
Рис. Как мы уже говорили, трудности сохранения отдельных культов, вкупе с другими причинами, очень рано привели жрецов к необходимости объединять несколько божеств вместе, в одном храме, как божественную семью, обычно в качестве триады отца, матери и сына[9]. Гораздо реже бог мог иметь две жены (как в Элефантине, а иногда в Фивах)[10]. В том случае, когда богиня была слишком известна, чтобы удовлетвориться вторым местом в качестве жены бога, ее объединяли с меньшим божеством мужского пола в качестве ее сына (как в Дендере). Можно утверждать, что все эти группы были образованы богами, которые первоначально являлись соседями. Развитие групп из девяти богов (возможно, первоначально тройных триад) явно произошло намного позднее.
Пока местным богам не присваивали какой бы то ни было космической роли, их фигуры не были мифологичны. Даже такое повсеместно почитаемое божество, как крокодил Себек, например, не проявлял никаких мифологических свойств. О большинстве богов мы не знаем никаких мифов, что объясняется не случайной потерей информации, как считали некоторые египтологи, но тем фактом, что божества действительно обладали, в лучшем случае, очень скудной мифологией. Таким образом, единственными местными божествами, способными к мифологической жизни, оказались те, что были связаны с культом солнца или Осириса.
Возможный след примитивной простоты можно увидеть в том, что некоторые боги не имели, собственно говоря, даже имен, но их называли по месту поклонения. Так, имя богини в образе кошки Убастет означает только «Та, что из города Бубастис», как будто ее очень долго почитали там без реального имени, называя, возможно, просто «богиней». И вновь, бог Хентиментиу («Первый из жителей Запада», то есть умерших)[11], который был первоначально черным псом, похоже, получил свое имя просто от местоположения его святилища неподалеку от некрополя на западе от Тиниса. Эти примеры, однако, допускают другие объяснения – более раннее имя могло выйти из употребления[12]. Имена вроде птицеголового бога «Тот, который под кустом клещевины» создают у нас впечатление чего-то очень примитивного[13]. Нередко случалось разделение божества на два или больше персонажа в зависимости от числа мест его почитания. Но, за исключением очень редких случаев, вроде доисторической дифференциации Мина и Амона, оно не имело радикального результата. В примерах, известных из исторического периода, форма, выделявшаяся таким образом, чрезвычайно редко получала новое божественное имя. Гор и Хатхор особого места почитания обычно оставались Гором и Хатхор, так что такие различия не способны были развить обильный политеизм из более простой системы.
9
Такие триады также имелись в Вавилоне. Совершенно неправильно называть египетскую или вавилонскую триаду троицей в христианском смысле.
10
Иногда фиванской триадой считались Амон, Амонет и Мут. В этом примере младшее мужское божество Хонсу, которое входило в триаду, здесь заменено Амонет, чтобы избежать превышения традиционного числа три.
11
Так всегда писали в период Древнего царства. Только в более позднее время имя приобрело значение «Владыка Запада» (то есть царства мертвых, amentet) или «Тот, кто перед своими (!) жителями Запада» («Pyr.», 285).
12
Весьма вероятно, что благоговение перед произнесением священного имени позднее исчезло. Мы не обнаружим такого трепета в исторический период Египта, когда божественное имя использовали (и поносили) прямо пропорционально его святости. С другой стороны, имена некоторых древних богов, похоже, исчезли в очень ранний период. Так, крокодил со страусовым пером, которому когда-то поклонялись в Дендере, оставался на штандарте нома, но его имя было настолько забыто, что позднее его держали как символ покорения Сета (здесь смело идентифицированного с Себеком) Гором (в этом примере пояснением является символическое перо; см.: