25. Итак, пусть эти вопросы будут у нас рассмотрены таким образом. Последующее рассуждение переходит от божественного помешательства к худшему виду безумия и неправильно утверждает, будто сопутствующее болезням сумасшествие является причиной мантики. Ведь подобное
рассуждение, похоже, уподобляет божественную одержимость излишкам черной желчи, извращениям пьянства и бешенству, случающемуся от укуса бешеных собак. Поэтому нужно сперва разделить помешательство на два вида, из которых один связан с изменением к худшему и наполняет неразумием и сумасшествием, а другой предоставляет блага более ценные, чем человеческое благоразумие; один уклоняется в сторону неравномерного, ошибочного и материального движения, а другой посвящает себя властвующей над самим устройством космоса причине; один увлекается в сторону от разума, будучи лишенным знания, а другой -соприкасаясь с тем, что превосходит весь присущий нам разум; один связан с изменением, а другой ему не подвержен; один -против природы, а другой -превыше природы; один-низвергающий, а другой-возвышающий; наконец, один пребывает всецело за пределами божественной области, а другой соприкасается с ней.
Итак, почему же, в самом деле, обсуждение предшествующей гипотезы настолько сбилось с правильного пути, что от первичного блага перешло к худшему злу безумия? Ведь, поистине, разве божественная одержимость похожа на разлитие черной желчи, пьянство или другие пробуждаемые телом безумства? Какое пророчество могло бы возникнуть от болезней тела? Разве подобный обман не является окончательной погибелью, в то время как бога-вдохновенность – совершенством и спасением для души? Разве одной душе случается быть дурной не по слабости, а другой быть лучшей не благодаря избытку силы? Попросту говоря, одна душа, соблюдая спокойствие и разум в собственной жизни, позволяет иному использовать себя, а другая, совершая собственные действия наихудшим образом и беспорядочно, воспроизводит именно такие действия.
Далее, наиочевиднейшим из всех является тот характерный признак, что все предметы различаются именно в отношении своей божественности. Ведь подобно тому, как лучшие роды стоят выше всех остальных, так и действия их не похожи ни на что сущее. Таким образом, если ты говоришь о божественном помешательстве, тотчас забудь про все человеческие безумства. А если ты возводишь к самим богам жреческое воздержание, то уже не рассматривай человеческую воздержанность так, как будто она подобна ему. Ни в коем случае не сравнивай некие помутнения зрения, связанные с болезнями тела, и возбуждаемые болезнями видения с божественными видениями; ведь что общего они имеют между собой? Далее, и промежуточные состояния, например между воздержанием и экстазом, никогда не ставь рядом с определенными на основании единства действия жреческими созерцаниями богов. Кроме того, не сопоставляй наиотчетливейшие божественные зрелища с искусственно вызываемыми при помощи колдовства видениями; ведь последние не обладают ни действительностью, ни сущностью видимого, ни истиной, а имеют отношение лишь к воображению пустых видений.
Стало быть, мы считаем, что все подобные недоразумения, будучи чуждыми и переносимыми с противоположного на противоположное, не имеют отношения к подходящему мнению. Потому мы, показав их несообразность, уже не считаем более нужным тратить время на их детальное рассмотрение, поскольку они выдвигаются из соображений спора, но не исследуются в рамках никакой философии.
26. Итак, можно было бы удивиться и многому другому в этом спорном нововведении, и в особенности, по справедливости, быть пораженным противоестественностью логического вывода в том случае, если бы мы, в то время
как вся эта тема возникает только в воображении колдунов, тех, кто принимает за причину страсть или болезнь, и тех, кто совершенно обманут, а на самом деле ее ни в коей мере не существует, осмелились утверждать, будто и такие люди могут постигнуть истину. Ведь каково начало их истинных представлений или каково основание, малое или большое, для доверия к заключенному в них? Не следует обращать внимания на такую истину, которая могла бы возникнуть иногда и случайным образом,- в самом деле, даже двигающимся наугад случается писать о ней. Не следует обращать внимания и на ту, в соответствии с которой оказывается, что гармоничного согласия достигают свершающееся и свершающее,- ведь такой она возникает и в ощущениях, и в представлениях живых существ. Стало быть, ничто подобное не связано ни с божественной, ни с превосходящей обыденную природу истинностью. Однако ту истину, которая действительно и неоспоримо установлена, опирается на целостное знание о сущем, сродственна существу дел, принадлежит безошибочному разуму и знает все в совершенстве, прямо и определенно,- вот такую истину и следует связать с пророчеством. Таким образом, она во многом отлична от некоего природного явления, каковым выступает, например, свойственное иногда некоторым животным по природе предвидение землетрясений и дождей. Ведь последнее, сопричастное сопереживанию, возникает иначе -когда какие-то животные движутся вместе с некими частицами и силами в мире или вследствие некоей остроты ощущений предчувствуют то, что уже случилось в воздухе, но еще не ощущается на поверхности земли.