У Ренси не было времени подать руку спасённому им кушиту и помочь ему встать. В это время рукопашный бой уже превратился в ужасающую резню. Несмотря на чудеса храбрости, проявленные Ренси, воины-новобранцы дрогнули и начали отступать в большом беспорядке. И тут появились греческие гоплиты во главе с Токсаридом. Обращаясь к солдатам вавилонского полка, он крикнул громовым голосом:
– Остановитесь, во имя ваших богов, вавилонских и египетских, и следуйте за греками! Сражаться будем вместе, обратим врагов в бегство, а сами будем только наступать! Если вы будете биться, как подобает храбрецам, мы их осилим и победим!..
Чтобы сдержать натиск египтян и спасти своё войско от поражения, принц Танутамон бросил в бой колесницы. Они обрушились на гвардейцев Нехо, ряды которых были смяты, и египтянам пришлось отступить.
Наступила ночь, и сумрак, окутавший обе армии, положил конец сражению.
Египетскую армию мятежного номарха постигло тяжкое поражение. В бою погибла большая часть воинов Нехо, а оставшиеся, охваченные паникой, не переставали бежать до тех пор, пока не укрылись за стенами Мемфиса.
В то время как один полководец готовил своё войско к осаде города, другой заперся с остатками своей армии во дворце, собираясь дать отпор. От своих лазутчиков принц Танутамон узнал, что Нехо надеется на подкрепление, которое должен был привести к Мемфису его сын Псамметих. В полночь в шатре напатского правителя собрались его самые верные военачальники; немного погодя, после того, как военный совет закончился, туда неожиданно позвали и Ренси.
– Мастер Ренси, – обратился к египтянину принц Танутамон, сразу дав понять, что узнал его, – мы видели, что ты сделал, чтобы разорвать кольцо врага, как ты сражался и как ты спас жизнь князю Танааке – моему младшему брату.
Ренси повернулся к молодому человеку в доспехах кушитского воина, который шагнул к нему с протянутой рукой. Ответив на крепкое дружеское пожатие, которое вместе с тем выражало благодарность, Ренси учтиво склонил голову перед князем напатской династии.
– Я помню тебя как талантливого ваятеля, – продолжал Танутамон, – ныне я смог убедиться в том, что ты – отличный воин. Я восхищён твоей силой и храбростью и благодарен тебе за спасение брата. Думаю, ты заслуживаешь полного доверия, и я могу говорить с тобой как со своим самым близким другом… Номарх Нехо, которого мы оба хорошо знаем, мечтает занять трон моего дяди, не желая признать меня законным наследником фараона. Ни для кого не тайна, что его поддерживают многие египтяне не только из власть имущих, но также из простого народа. Для нас было бы счастьем, если бы Нехо погиб в этой войне. Это было бы лучшим исходом для всех.
– Ваше высочество, разве не боги решают наши судьбы? – возразил Ренси, сразу догадавшись, к чему клонит кушит. – Кто мы такие, чтобы поступать вопреки их воле?
– А почему бы богам не пожелать, чтобы Нехо умер в одном из сражений? Порой человек в силах изменить даже то, что предопределено самими богами. Или же помочь им установить справедливость… Стрела или клинок, которые отправят Нехо в Аменти, могут стать орудием, вершащим божественную волю.
Танутамон помолчал, внимательно глядя на Ренси, и затем вдруг спросил:
– Ты веришь в то, что боги во сне дают нам предсказания?
– Пожалуй, да, – ответил Ренси, вспомнив сновидение, явившее ему Нехо в преддверии захвата трона.
– Тогда ты должен верно истолковать то, что я тебе сейчас открою. Перед тем, как выступить из Напаты, я видел во сне Обеих Владычиц урея, которые увенчали мой лоб…
Урей являлся принадлежностью головного убора фараонов, который надевали на полосатый платок немес. Если в двойной красно-белой короне изображение богини-кобры Уаджит – покровительницы Нижнего Египта соединялось с изображением богини-коршуна Нехбет – покровительницы Верхнего Египта, это являлось признаком власти над Обеими Землями. Не стоило большого труда догадаться, что Танутамон получил во сне предсказание царской власти.
– Друг мой, – после короткой паузы обратился к Ренси кушитский принц и будущий царь, – ты хотел бы стать одним из приближённых правителя, которому доверят командование гвардией «храбрецов фараона»?..
Выйдя из шатра, Ренси долго размышлял над тем, что сказал ему Танутамон. Кушита больше всего беспокоило то, что Нехо мог избежать гибели и затем с помощью воинов Псамметиха захватить трон фараона. По сути, поручение, которое он дал Ренси было делом наёмного убийцы. Именно потому, что подобное задание не делало ему чести, Ренси в разговоре с принцем сослался на волю богов. Танутамон принял это за великодушие Ренси и в качестве награды за голову Нехо пообещал ему высокий воинский чин. Поручение принца совпало с давним желанием самого Ренси и развязало ему руки. В распоряжении Ренси было два способа добиться цели: убить Нехо в открытом бою – лицом к лицу – или нанести ему удар со спины. В любом случае, до номарха ещё следовало добраться…