М а к и а в е л л и. Вы повелели созвать совет? Оранский тоже прибудет на него?
П р а в и т е л ь н и ц а. Я послала за ним в Антверпен. Хочу перевалить на них хоть толику ответственности, пусть вместе со мной противостоят злу или, не скрываясь, объявят себя мятежниками. Поспеши с письмами и представь их мне на подпись. И сразу же пошли в Мадрид нашего испытанного Васка, он неутомим и предан, пусть же первый принесет эту весть моему брату, лишь бы молва его не опередила. Я сама скажу ему несколько слов, прежде чем он отправится в путь.
М а к и а в е л л и. Ваши приказания будут исполнены точно и незамедлительно.
БЮРГЕРСКИЙ ДОМ
Клара. Мать Клары. Бракенбург.
К л а р а. Подержите мне, пожалуйста, пряжу, Бракенбург.
Б р а к е н б у р г. Прошу вас, увольте, Клэрхен.
К л а р а. Что с вами опять? Почему вы не хотите оказать мне маленькую услугу?
Б р а к е н б у р г. Этими нитками вы накрепко привяжете меня к себе, и я уже не вырвусь.
К л а р а. Пустое! Подойдите поближе!
М а т ь (вяжет, сидя в кресле). Лучше спойте что-нибудь! Бракенбург так хорошо тебе вторит. Бывало, вы веселые песни пели, а я на вас радовалась.
Б р а к е н б у р г. Бывало!
К л а р а. Хорошо, мы споем.
Б р а к е н б у р г. Как вам угодно.
К л а р а. Только, чур, петь бойко и живо! Это солдатская песенка, моя любимая. (Она мотает пряжу и поет вместе с Бракенбургом.)
И флейта играет!
И трубы гремят!
Ведет мой любимый
На битву отряд.
Копье поднимает,
Бойцов созывает.
Как сердце тревожно
Стучит у меня!
О, если б мне саблю,
Ружье и коня!
Скакала б я с милым
Средь голых полей,
По дымным дорогам
Отчизны моей.
Враги отступают,
Мы гоним их вспять.
Нет большего счастья,
Чем воином стать!
Покуда они поют, Бракенбург то и дело взглядывает на
Клэрхен. Под конец голос у него срывается, на глазах
выступают слезы, он роняет моток и идет к окну.
Клэрхен одна заканчивает песню, мать кивает в такт и
смотрит на нее укоризненно, потом встает, хочет
подойти к Бракенбургу, но не решается и снова садится
в кресло.
М а т ь. Что там такое на улице, Бракенбург? Похоже, солдаты идут.
Б р а к е н б у р г. Да, телохранители правительницы.
К л а р а. В этот час? С чего бы? (Встает и тоже подходит к окну.) Это не обычный караул, а чуть ли не вся окольная рать. О, Бракенбург, подите узнайте, что там такое. Наверно, какая-нибудь беда стряслась. Подите, мой милый, я вас очень прошу.
Б р а к е н б у р г. Иду! Иду! И сейчас же ворочусь. (Уходя, протягивает ей руку, она пожимает ее.)
М а т ь. Ты опять его отослала!
К л а р а. Меня разбирает любопытство. Не осуждайте меня, матушка, его присутствие причиняет мне боль. Я не знаю, как вести себя с ним. Я перед ним виновата, и совесть гложет меня, он все так близко принимает к сердцу. Но что я могу поделать?
М а т ь. Такой славный, такой преданный юноша.
К л а р а. Вот почему я не в силах оттолкнуть его и неизменно с ним приветлива. Но я поневоле отдергиваю руку, когда его рука бережно и любовно ее касается. Поверьте, я жестоко упрекаю себя за то, что обманываю его, даю ему напрасно надежду. Мне это невыносимо. Хотя, видит бог, моей вины тут нет. Не хочу я, чтобы он питал надежды, но и не могу ввергнуть его в отчаяние.
М а т ь. Плохо ты поступаешь.
К л а р а. Он был мне дорог, в душе я и сейчас хорошо к нему отношусь. Я могла стать его женой, но никогда не была в него влюблена.
М а т ь. Ты всегда была бы с ним счастлива.
К л а р а. Жила бы в достатке, мирком да ладком.
М а т ь. И все ты сама разрушила.
К л а р а. В странное я попала положение. Начну думать, как же это случилось, и ничего в толк не возьму. Но едва завижу Эгмонта, и все мне становится понятно, понятно до последней мелочи. Что он за человек! Все провинции его боготворят, так ужели мне, в его объятиях, не быть счастливейшей на свете?
М а т ь. А дальше-то что будет?
К л а р а. Я задаюсь лишь одним вопросом: любит ли он меня? Любит ли? Да что тут спрашивать!
М а т ь. Матери только и знают, что дрожать за детей. Беда, ох, беда! Чует мое сердце, до добра это нас не доведет. Ты себя сделала несчастной и меня заодно.
К л а р а (сухо). Первое время вы ни в чем меня не упрекали.
М а т ь. Я была слишком добра, увы, я всегда слишком добра.
К л а р а. Когда Эгмонт верхом проезжал мимо нас и я бежала к окну, разве вы меня бранили? Вы и сами торопились взглянуть на него. Когда он поднимал глаза, улыбался, кивал мне в знак приветствия, разве вас это огорчало? Разве вы не чувствовали себя польщенной его вниманием к вашей дочери?
М а т ь. Я же еще и виновата.
К л а р а (взволнованно). А когда он стал часто ездить по нашей улице и мы поняли, что он ездит ради меня, разве вы втайне не радовались? Разве хоть раз приказали мне отойти, когда я, прильнув к окну, поджидала его?
М а т ь. Не думала я, что все зайдет так далеко.
К л а р а (прерывистым голосом, с трудом сдерживая слезы). А когда однажды вечером, закутанный в плащ, он нежданно-негаданно зашел к нам на огонек - вы хлопотали, чтобы получше его принять, а я, обомлев от изумления, как прикованная сидела на месте.
М а т ь. Могла ли я подумать, что эта злосчастная любовь так скоро завладеет моей разумницей Клэрхен? А теперь я должна терпеть, что моя дочь...
К л а р а (разражаясь слезами). Матушка! Вы этого хотели. Теперь вам угодно стращать меня.
М а т ь (плача). Ну, плачь, плачь. Пусть твое горе сделает меня еще несчастнее! Мало мне того, что моя дочь - погибшее создание!
К л а р а (встает, холодно). Погибшее создание? Возлюбленная Эгмонта погибшее создание? Любая принцесса позавидует бедной Клэрхен, занявшей место в его сердце! О матушка, раньше вы не так говорили. Милая моя матушка, не все ли равно, что думают люди, о чем шепчутся соседки... Эта комната, этот домик - рай с тех пор, как здесь живет любовь Эгмонта.
М а т ь. Да, Эгмонт редкий человек, радостный, приветливый, открытый.
К л а р а. В нем и капли фальши нет. Подумай, мать, ведь он - великий Эгмонт. А когда приходит ко мне, до чего же он добрый, ласковый! Он не помнит ни о своей доблести, ни о своем сане! А как он обо мне печется! Подле меня он только человек, только возлюбленный и друг.
М а т ь. Ты сегодня ждешь его?
К л а р а. Разве вы не заметили, что я то и дело подбегаю к окну? Не заметили, что прислушиваюсь к любому шороху у двери? Знаю, ведь до вечера он не придет, а все равно жду его каждое мгновение. С самого утра жду. О, будь я мальчиком, я всегда была бы при нем - и ко двору бы его сопровождала, и повсюду! А в битве несла бы за ним знамя.
М а т ь. Ты с малолетства была взбалмошной: то носишься как полоумная, то вдруг задумаешься. Хоть пошла бы приоделась.
К л а р а. Хорошо, матушка. Если скука меня одолеет. А знаешь, вчера кучка его солдат проходила мимо нас, они пели песни про него, хвалу ему пели. Я, правда, только его имя расслышала, не слова. Я думала, сердце у меня сейчас выскочит... Хотела их окликнуть, да постеснялась.
М а т ь. Остереглась бы немножко! Смотри, все напортишь своей горячностью; ты ведь выдаешь себя с головой. Намедни у двоюродного брата увидала гравюру и что на ней написано, да как закричишь: "Граф Эгмонт!" Я со стыда сгорела.
К л а р а. Попробуй тут не вскрикни! Вижу: битва при Гравелингене, а на картине, наверху, буква "А", смотрю, что внизу написано, а там стоит: "Граф Эгмонт в тот миг, когда под ним убило коня". У меня мороз по коже пробежал, а потом стал смех разбирать. Эгмонт-то на картинке ростом с гравелингенскую башню, что за ним высится, и с английские корабли, они сбоку. Вспомнила я, как девочкой представляла себе битву и графа Эгмонта, когда вы мне рассказывали о нем и еще об разных графах и принцах, - а нынче...