а секунду реального времени! Я отстраненно осознал это, а Рон уже бежал к нам с мечом в руке. Поглядел на свои руки - меч где-то потерял, а сам стою возле Агны и жду, когда люди подбегут к нам. Первым подбежал высокий жилистый мужик с дикими глазами и открытым ртом, видимо что-то кричал и замахивался на меня длинным двуручным мечом. Я резко сместился в сторону и ударил раскрытой ладонью по запястьям, а другой рукой подтолкнул его в спину. Развернулся по инерции и едва увернулся от топора, опускающегося рядом со мной, не думая толкнул топор дальше по ходу движения и тот глубоко воткнулся в землю. Лицо у напавшего было бледное и злое, со страхом в глазах: "Да он боится!", и пнул его в голень. Он начал заваливаться на землю, а я взвыл от боли! Отбил пальцы на ноге. Опять развернулся уже сам, на чувство опасности: Агна кинжалом отбивала копье из косы, которым пытался проткнуть её еще один разбойник, и не успевала! Я прыгнул ласточкой, желая руками отвести копье в сторону, и успел. Упал плашмя, вытянув руки с зажатым в кулаках древком. Из меня выбило дух, но я поднялся, шатаясь, и тут вернулись звуки. Рон уже стоял рядом и ловко рубился: два быстрых удара и два тела падают. Один с рассеченным горлом, второй с разрубленной вертикально грудью. Остальные побежали. Я бросил копье и опустился на землю.
Меня трясло. Болели грудь и нога, на лбу выступила холодная испарина, тяжело и часто дышал. И внезапно пробрал смех. Я хохотал во все горло, пока Рон не надавал мне пощечин. "Вот это отходняк! Адреналин не только полезен, но и вреден", мысленно я все еще был взвинчен, но постепенно успокаивался. Дома после парка такого не было: "Как неожиданно все произошло! И быстро, слава Богу, жив остался и сам ни кого не убил, тогда бы не смеялся".
Рон связывал двоих оставшихся в живых бандитов и оттаскивал их на обочину. Агна успокаивала ошалевших коней. Я тоже встал и зачем-то стал собирать оружие и сносить в одну кучу. Нашел в придорожной траве и свой меч. Подошел к убитому магу. Он был в кольчуге, и я стал раздевать его. Если бы мне раньше сказали, что я буду раздевать труп - плюнул бы в морду. А сейчас ничего, раздеваю. А что, крови почти нет. Только возле глаза. Неприятно, конечно. Нашел у него амулет: камень в оправе и на цепочке. Висел на шее, я его сразу себе в карман положил, потом разберусь. Забрал и кошелек с кинжалом. Наконец, отнес все в общую кучу.
- Господин! Демоны попутали! Не убивайте только, клянусь, больше никогда! Да я все, что угодно для вас сделаю! - верещал невысокий, упитанный бандит, - Это все Гримис, маг проклятый.
А длинный мечник хмуро молчал и глядел на Рона с обреченной ненавистью.
- Кто надоумил на нас напасть? И зачем?
- Мы никого не убивали, господин, только грабили. А тут прибился к нам недавно маг, чтоб его демоны забрали, и убедил атамана, что можно еще и людей в плен брать и продавать язычникам. У него, мол, связи есть. Я против был, клянусь, но разве атаману слово поперек скажешь? Вмиг порешит! Вот и засели здесь в засаде. А куда мне было деваться, добрый господин?
- А ты что скажешь? - Рон обратился в длинному.
- Хочешь убить - убивай, я каяться и умолять не собираюсь.
- Почему не стреляли? - это опять к толстому "дровосеку".
- Так я же говорю, живые нужны были магу, на продажу. Он специально велел луки и арбалеты в лагере оставить. Говорил с крестьянами и одиночками и так справимся. Мы раньше на другой дороге работали, торговой, а тут и делать в это время нечего, только крестьяне изредка по ней ездят, а какой с них навар? Простите уж меня, господин!
- И многих уже продать успели?
- Никого, клянусь! Впервые мы здесь и засада эта первая. Как я благодарен, что Бог вас послал, от мага проклятого землю избавили! Теперь я честной жизнью зажить смогу, только не убивайте! В деревню вернусь, молиться на вас буду.
Связанный сосед презрительно посмотрел на толстого и криво усмехался.
Рон повернулся ко мне:
- Твои пленники, ты и разбирайся что с ними делать. Я бы их убил, заслужили.
- С чего это они мои? - удивился я.
- Был бой. Враг бежал, поле боя осталось за нами. Бились не в строю, а отдельными боевыми единицами. После схватки лично с тобой остались двое живых противников, по закону они твои и ты волен распорядиться ими по своему усмотрению: хочешь - затребуй выкуп, хочешь - отпусти или убей. Я советую убить. Они же опять за старое примутся.
- Нет! Можно еще сдать нас властям! - отчаянно прокричал "толстый" - На каторгу пойдем, молодой господин.
Рон ухмыльнулся:
- Можно и так. Тебе решать, - и с этими словами отошел, оставив наедине с пленными.
Я был в отчаянии. Что делать? Убить безоружных? Ладно, защищаясь, но просто так, хладнокровно казнить? Может действительно отвезти их в ближайшее селение? С этой мыслью подошел к Рону. Он ответил:
- И как ты себе это представляешь? До ближайшего трактира километров 10-20, у нас три коня. Думай. Пешком гнать - до ночи не успеем. Ночевать в ними в поле? А потом опять пешком?
- А может ты их сам...
- А ты что? Я, между прочим, тоже не палач.
- Да не могу я! - почти закричал в отчаянии. - И не умею мечом махать, - привел последний довод.
- А кто же разбойников безродных мечом казнит, - засмеялся Рон, - их вешают! Веревка у нас есть, можно пожертвовать на такое дело.
- Молодой господин, - прервал нас "толстый", - я клянусь вам, что ни за что и никогда не выйду больше на дорогу! Спасителем клянусь! Отпустите, пожалуйста. Деревенский я, разорившийся крестьянин, от нужды в лиходеи подался. Вернусь в деревню - в батраки пойду, но ни в жизнь больше на дорогу не выйду! Не верите? В монастырь уйду, буду грехи замаливать, Спасителем клянусь! - он на коленях подползал ко мне, - Это Рухис, мечник - безбожник, ему человека убить, что муху прихлопнуть. Он наемником был. За мародерство из отряда выгнали, тогда еще чуть не повесили, вот он виселицу заслужил. А на мне крови нет, молодой господин! Отпустите меня, а?
- Заткнись, - я лихорадочно думал.
- Оставим их здесь Рон, привяжем к деревьям рядом с дорогой и таблички на них - разбойники. Кто-нибудь проедет мимо, увидит и сам решит, что сними делать. Как тебе?
- Дело твое. Мне все равно, - но было заметно, как вздохнул с облегчением.
Так и сделали. Я лично сделал две таблички из бересты и сам вырезал на них и промазал грязью: "Пни меня" и крепко привязал их к пленникам. Отошел - со стороны видно хорошо, но сами надписи не видят.
- Егор, долго тебя ждать, уже темнеть скоро начнет, - раздался голос Агны. Они сидели на лошадях, кучка трофеев исчезла, а узлов явно прибавилось. - Нам еще до ближайшего трактира скакать придется.
- Уже иду!
И побежал к своему коню. Сев на лошадь все же обернулся: двое бандитов привязаны к деревьям с большими табличками на груди у каждого. Высокий что-то говорил низкому, от чего тот весь сжался. Надписи были видны хорошо, по крайней мере, до первого дождя.
Скакали даже по начавшейся темноте, пока не добрались до трактира. Я, с непривычки, устал не меньше лошадей, которые были в мыле, но удержался в седле и тем был доволен. Долго колотили в двери, пока не появился хозяин. После недолгих препирательств пустил.
- Ужина нет, коней сами в конюшню пристраивайте. Комнаты наверху. Вам сколько?
- Две, одна с двуспальной кроватью, - ответил Рон.
- Устраивайте лошадей и я провожу в комнаты, - с этими словами хозяин сел на ближайшую скамью и зевнул, - конюшня во дворе, овес, вода и сено там же, найдете. Фонарь подайте, - обратился ко мне и показал рукой на "летучую мышь", стоящую на полочке рядом со мной. Поджег от горящей свечи и отдал зажженную лампу мне, - побыстрее, пожалуйста, господа.
Свою комнату я не разглядывал. Помылся, разделся, с удовольствием лег на чистое белье, задул свечу и уснул. С рассветом осмотрелся. Комната небольшая, платяной шкаф, стол со стулом у окна, умывальник с зеркалом в углу. Удобства во дворе. Зеркало! Себя узнал с трудом: длинноволосый кареглазый брюнет с небольшой бородкой, требующей другую стрижку на мой вкус. А лучше бы совсем сбрить, но не поймут. Челку мне Агна подстригла, но красивее было бы с кожаным ободком, пообещал себе приобрести. Успел умыться и сделать зарядку, когда раздался стук в дверь. Открыл. Мальчишка лет десяти сказал, что завтрак внизу и убежал. Спустился и вышел сначала во двор и сходил в удобства и только потом зашел в "трапезную".
Несколько столов с лавками, стойка, похожая на барную за ней стоял хозяин. За ним стеллаж с запыленными бутылками и кувшинами, и дверь.
- Занимайте любой стол, ваших спутников позвали, - он пристально меня разглядывал, явно оценивая платежеспособность и положение в обществе. На всякий случай выкал, но без подобострастия, - что подавать?
- А что есть? - замешкался я, занимая угловой стол.
- Каша ячневая, масло, молоко. Можно яичницу с беконом пожарить. Горф (аналог кофе). Пива нет: посетителей мало, не сезон - скисает. Может вина?
- Мне яичницу и горф. Спутники спустятся - сами закажут.
- Матфа, яичницу с беконом на одного пока, - крикнул хозяин, - и горфа принеси.
Через минуту хлопнула дверь за стойкой и оттуда вышла дородная девица, неся кружку с парящимся ароматным напитком, действительно напоминающим кофе. Еще вкусно пахнуло свежей выпечкой.
- А что за выпечка у вас? - поинтересовался у девушки.
- Булочки, - ответила и смутилась.
- Принеси одну, красавица, и масло.
Она еще больше смутила