На встрече финалистов в Баку прошлогодние ребята все твердили, что первые три дня, проведенные в Вашингтоне, будут лучшими. Не спорю пока.
10 августа, 2012
Только что вернулись из тура по городу. Это было что-то. Но давай все по порядку.
День начался очередными сессиями. К полудню они завершились, и затем мы слушали президента IREX-а, муж почтеннейший. В час пошли кушать ланч, после которого мы, все финалисты, уже разделенные на две команды, стали соревноваться: канат тянули, ели арбуз на время, выступали с приветствиями, отвечали на вопросы про правила программы, бегали и все такое. А после соревнований, на которых из моих пор вытекли литры пота — климат ужасный, как они здесь живут? я сегодня три раза душ принимал, — мы в семь собрались перед зданием, сфотографировались с флагами — как пёстро это выглядело, — и, сев на автобус, выехали из временной тюрьмы своей. По дороге гид рассказывала про все достопримечательности, мелькавшие за окном. Я улицу с посольствами хорошо разглядел.
Этот город совсем не похож на Баку. Баку у нас агрессивный, а здесь все движется своим ходом, тихо, гармонично.
Так вот, из автобуса мы вышли у Белого Дома. О! этот момент, когда видишь одно из тех особенных мест мира, где хотят побывать, наверное, все люди. Я этот дом тысячу раз видел на плакатах, на фото в сети, на обложках книг, на фоне новостных программ.
И сейчас он своей двухсотлетней давностью стоял передо мной в реальных измерениях. Был ли я счастлив зреть это воочию? Ощущения были верх счастья. Чувства завороженности, безмерного довольства жизнью и непосредственной действительности смешивались. Am I not the king of life?
Все сразу вытащили флаги и фотоаппараты и стали фотографироваться. Мы, азербайджанцы, тоже уселись на траве и попозировали на фоне Дома. После сюсюканий с фотографированием я пошагал к Дому, чтоб поближе рассмотреть его.
Уселся на мрамор у Дома и начал всматриваться в детали строения и балдел от мысли, что я так близок к месту, где проживали почти все президенты США. Величие момента связало меня со всеми счастливыми людьми на свете, кто, веря и не предавая свою мечту, проделав к ней долгий и трудный путь, наконец-то встретился лицом к лицу с ней. Именно эти секунды наслаждения успехом я никогда не забуду. Они на данный момент самая ценная часть моего американского трофея.
Я так бы и сидел там, и смотрел бы, и летал бы в облаках, но Орхан позвал: автобус выезжал. Я встал и с блаженным покоем внутри направился с Орханом к автобусу. Оставляя позади и все больше отдаляясь от источника радужных впечатлений, я чувствовал, как покой распространялся по фибрам во все уголки огромного моего душевного пространства. Я ощущал завершенность прекрасного момента. Это есть праздник, который впредь всегда будет со мной всегда.
После Белого Дома нас отвезли к мемориалу Линкольна. Внутри была огромная статуя сидящего Линкольна, выражение лица которого выражало ум и власть. Я опять долго смотрел на него. Но люди, толпящиеся вокруг, мешали созерцательному процессу, и потому я вскоре вышел из комплекса. Ребята всё фотографировались. Среди колон у входа я нашел уединенное место, уселся поудобней и вдруг заметил высоченный обелиск, за которым на горизонте различался Белый Дом. Это был монумент Вашингтона, где в шестьдесят третьем Лютер Кинг говорил: «I have a dream that one day…».
Ночь к тому времени уже давно опустилась, и панорамой можно было упиваться непохожими друг на друга по великолепию мгновениями, позволяя воспоминаниям из истории американской общественной жизни овладевать мыслями. Но долгого времени координаторы нам не предоставили, и после Авраама мы поехали к Мартину.