Никогда бы не подумала настолько порочны мои мысли. Моя невинность уничтожена под корнем. А всего-то надо было встретить взрослого мужчину, с замашками тирана и эмоционально неустойчивым расстройством личности. И, по-моему, его безумие передается и мне. Что ждет нас дальше?
— Агата! — рычит от нетерпения.
От испуга непроизвольно открываю рот, он тут же толкается бедрами вперед. Пальцами давит на челюсть, чтобы я смогла распахнуть его до конца. В тот же миг входит. Вбивается внутрь размеренными толчками. Наматывает волосы на кулак, заставляя задрать голову выше и приказным тоном командует:
— Смотри на меня! — оторвавшись, даёт немного вдохнуть воздуха.
Поднимаю взгляд на горящие дьявольские глаза Адама, в них я вижу похоть, непреодолимое желание и помешательство. Невольно появляется улыбка на лице. Значит я смогла растопить лед. Дело за малым.
— Стерва, — зло произносит он. — Обмануть меня вздумала, ты всегда лжешь мне, маленькая дрянь!
Резко насаживает член сразу глубоко, от этого слезы текут сами по себе. Но он не перестает вколачиваться в меня, нанизывая мою голову на свой огромный орган. Разве возможно привыкнуть к его размерам? Нет.
Перестаю быть собой или я всегда была такой?
Осталось ли во мне капли стыда?
Гордость?
Нет ее больше.
Мир сузился. Есть только Адам и его член.
— Дыши. Расслабь горло, — снова дает передышку, с особой нежностью гладит мои волосы.
И вновь вторгается в меня. Ритм его движений становится все быстрее и быстрее так, что его яйца шлепаются об мой подбородок, теряю равновесие и держусь за его крепкий зад. Как это грязно. Порочно. Унизительно. Однако низ живота сводит, заставляя сильнее сжимать колени. Неправильно, повторяю это себе. Но рядом с ним здравый ум теряется.
Отказаться немыслимо.
Не сейчас.
Никогда.
Одной рукой рвет на мне футболку, открывая себе взор на чувствительные соски, лениво пощипывает их. А я больше не противлюсь. Нет сил. Пусть делает, что хочет. Ему можно — все?
По огромной гостиной раздаются хлюпающие звуки. Его рыки и мое мычание. Рывок за рывком. Налаженные толчки. Он владеет мной. Забирает мою душу. Убивает все светлое. Порождает разврат.
Отстраняется от меня, вынимая напряженный подрагивающий член. Сжимает у основания, проводит по всей длине и кончает мне на грудь. Ему нравится так оставлять на мне след. Громко стонет, откидывая голову назад. Какой же он красивый в этот момент. А я сижу с взлохмаченной прической и порванной футболкой. Кашляю. Пытаюсь восстановить сбившееся дыхание.
Мельком вижу, как он уже быстро приходит в состояние равновесия, надевая на себя боксеры, штаны, застегивает ширинку, откидывает ремень на пол.
Мой дьявол опускается на колени. Или это мираж? Нет. Не может быть. Всего лишь последствия шока и только, ведь так?
— Тише. Тише, — трется щетинистой щекой о мою щеку, и это так непривычно.
Ходим по краю.
Между тьмой и светом.
Грани стерты.
И нет пути назад.
Внимательно посмотрел на меня и увидев заплаканные глаза, вытер слёзы с лица тыльной стороной ладони. И без стеснения и всякой брезгливости страстно поцеловал в губы, а после сгрёб меня в охапку и понёс на руках вверх по лестнице.
Темнота поглощает меня.
Растворяюсь в безжалостной неге.
С тобой.
Этой ночью.
Глава 19
Любовь — чувство,
против которого мы бессильны,
и благоразумие
может помочь нам избежать его,
но не победить.
Агата
Я говорила, что не люблю просыпаться? Не верьте, самое блаженное время — это утро, а особенным оно становится, когда ты чувствуешь касание на твоем теле любимым человеком, заполнившим все твое сознание. Даже сейчас он просто прижимается ближе, обнимает, целует в висок, а мне так хорошо становится, сердце согревается и в организм поступает кислород. Его руки — электрический ток. Достаточно им ко мне прикоснуться, чтобы я пропала, сгорела и влюбилась снова. Особенно нет ничего лучшего прикосновения Адама на моей щеке, как он трогает меня, трется щетиной или просто проводит ладонью. Совершенно простой жест, но даже он способен улучшить мое настроение в тысячу крат. Его пронзительный взгляд. Боже, как он смотрит. Все мы любим приукрасить, но мне кажется, что он ждал меня все эти годы, именно меня, понимаете?