Я думал, что самая настоящая боль была тогда. В далеком прошлом.
Ошибался.
Эту же, ни с чем не сопоставить.
Разъедает как яд.
Мне кажется, будто бы я что-то упускаю. Следую не тем зацепкам. А каким собственно?
— Адам, не трать время, — все также через дверь, говорит ее отец. — Агата не приезжала к нам.
— Ложь, — ударяю кулаком по твердой поверхности. — Я знаю, что она вам звонит!
— Предупреждал ведь, — угрожающим тоном. — Обидишь, не подпущу.
Обессилено сполз по двери на пол. Пошел третий месяц без нее. Я постепенно схожу с ума. Срываю злость на подчиненных, былая хладнокровность утонула в забвении.
— То, что ты приходишь ничего не изменит, сынок.
— Я все равно не прекращу искать. Так и передайте.
Пытать ее родителей бессмыслица. Возненавидит больше, чем есть. И подруга молчит, как воды в рот набрала.
Надо было имплантировать в тело Агаты чип. Только жаль, что не терплю изменений в нем. Очень жаль.
— Матвей, я поехал. Будут новости, я на связи.
Мне бы развеяться, но так и тянет домой. Как в болото. Засасывает.
Прохожу в гардеробную, снимая с себя рубашку. Оглядываюсь и тяжело вздыхаю: ее вещи лежат на месте. Я специально просил ничего не трогать, дабы сохранить дух присутствия моей девочки здесь. И себе не позволял.
Но сегодня очередной тупик. Отчего касаюсь платья, в котором она любила расхаживать после душа. Одновременно с этим, с полки падает конверт.
Не замечал прежде.
Поднимаю с пола и читаю, где красивым выверенным почерком написано «от Агаты».
Прощальное письмо? Постаралась, однако.
Порывисто открываю и достаю записку:
«Адам, мой жестокий Адам. Если ты это читаешь, должно быть я нахожусь далеко. От тебя.
Не ищи, прошу.
Не стоит.
Мое сердце окаменело в тот самый день, когда ты позволил увидеть ту страшную и душераздирающую сцену пыток над Леонидом. Лучше бы сама умерла вместо него. Лучше бы мы никогда не встречались.
Я попробую начать жить заново. И ты тоже. Это самое верное решение для нас. Сжечь все мосты? Пожалуй, так.
Хочу свободы, ощущать мир по-настоящему… Без твоего бесконечного контроля, без страха получить наказание за одно неправильное слово, без боли, без обид…
Наши отношения губительны. Они никому не приносят пользы, лишь разочарования и скорбь. Наверное, ты и сам уже понял.
А может быть, я во всем виновата.
Прости, что лишила права иметь ребенка. Это намеренный шаг. Ты желал, но у меня почему-то не спросил. Как и всегда.
Жестоко?
Тем не менее, я сполна поплатилась за свой проступок. Кошмары по ночам истязают меня ежедневно. В них главными персонажами являешься ты с отчужденным взглядом и Лео в крови. Я могу простить все, кроме причастия к смерти родного человека. Однажды потеряв, потерянное не вернуть…
Просто отпусти.
Дай глотнуть воздуха. Дай насладиться одиночеством.
(не) твоя Агата».
Сжимаю в руках клочок бумаги, который давно бы стоило выжать от обилия влаги. Черт, кажется это слезы. Или это тоже морок?
Хватаюсь за голову и быстро выхожу прочь из комнаты, спускаясь по лестнице вниз, в подвал. Там, где когда-то представлял ее. Что ж, не суждено.
Обливаю бензином каждый угол дома. Хватит с него. Изжил. Воспоминания душат и не дают мыслить трезво.
Бросаю подожженную спичку на паркет. Выжидаю, пока огненная стихия начинает пожирать внутренность, а затем выхожу во двор.
Иногда нужно все разрушить, спалить все дотла, чтобы потом начать все сначала.
Отпустить?
Никогда.
Глава 43
Фантазия, как и каждое создание психики,
как-то: сон, видение, бред — должно иметь
какое-нибудь значение.
Агата
Я бегу босиком по траве, собирая утреннюю росу, капли блестят на солнце, переливаясь куда ярче всех бриллиантов мира. Мне так хорошо, что замечать приближающиеся шаги вовсе не хочется. Но они неутолимо давят на сознание и мешают созерцать завораживающую картину.
— Милая, — его голос звучит тихо, но понять, откуда он идет невозможно — кажется, что в вышине раздаются отдаленные раскаты грома. — Не убегай.
Обернуться и посмотреть? А зачем? Я ведь итак знаю, кто это. Мой кошмар. Мой дьявол. Мой муж. Любимый и единственный. Достаточно взглянуть на него, и я вновь растекусь лужицей.