Водолаз
Это случилось на реке Ген, одной из многочисленных вьетнамских рек, похожих друг на друга как две капли воды, — все они широкие, глубокие, мутно-голубые. И повсюду следы мостов, разрушенных войной.
Перевозчики только успели подтянуть паром к причалу, за которым виднелась деревня, как на той стороне послышались настойчивые автомобильные гудки: один — визгливый, высокий, другой — густой и сиплый, словно рев буйвола. Сперва они чередовались, потом загудели в лад.
Паромщики — старый Тьоа́нг и его сын — помахали рукой в знак того, что скоро вернутся, и стали поторапливать людей, сходивших на берег. Но шоферы сигналили не переставая, покуда паром не пристал к переправе.
— Чего зря гудки надрываете? — крикнул старый Тьоанг, сойдя на берег, чтобы привязать паром к приколам.
— Давай, старый, пошевеливайся! — Из кабины первой машины высунулась голова водителя. — К вечеру в Винх поспеть надо…
Тьоанг посторонился, чтобы не мешать грузовику въехать на паром.
— Эй, ты куда? — крикнул он, заметив, что вторая машина тоже следует за первой. Он поднял костлявые руки. — Стой, говорят тебе!
— Некогда! Торопимся! — огрызнулся шофер.
— Только по одному можно, — поддержал старика сын. — У вас вон какой груз, а паром маленький. — Он загородил дорогу второй машине.
— Прочь с дороги, сопляк! — крикнул шофер, который, кстати, и сам-то немного был старше парня.
Гуи едва успел отскочить в сторону. Паром закачался и погрузился в воду почти до самого пастила.
— Я же говорил! Видишь, тонет… — застонал старик.
— Ничего с ним не случится, выдержит еще столько же, — осклабился первый водитель и, чтобы задобрить старика, протянул ему сигарету.
Но Тьоанг сигареты не взял и только мрачно оглядывал машины, въехавшие на паром. Шутка ли! Доверху груженные мешками с рисом. Нет, сразу двух ему не вытянуть. Ладно бы еще без груза, а так…
— Ну что волынишь, старый? Некогда тут рассиживать, впереди еще бог весть какая дорога…
Тьоанг понял, что добром с шоферами не столкуешься, и решил попытать счастья. Чего только не перевозил старый паром на своем веку! Он кивнул сыну, и они поплелись к лиановому канату, перекинутому с одного берега на другой. Ухватились за него сильными руками, и перегруженный паром медленно заскользил по воде.
— Давай! Давай! — подстегивали их шоферы. Увидев, однако, что скорость не прибавляется, они выскочили из кабин и принялись помогать паромщикам.
— Осторожно, — сипел старик Тьоанг, внимательно следя за краем парома, который лишь на несколько сантиметров возвышался над водой.
— Мелка же у тебя душонка! — смеялись шоферы. — А еще паромщик…
Тьоанг притих и только исподлобья поглядывал на шалых водителей.
Паром между тем достиг речного створа, где была наибольшая глубина. «Тут надо быть начеку. Что же вы, точно сбесились!» — ругал про себя старик дебоширов. Но вслух не сказал ничего. Боялся, что они накинутся на него.
А шоферов, казалось, и впрямь бес попутал.
— Давай! Давай! — покрикивали они, и од слег иная друг друга и налегая на канат с такой силой, точно собирались разорвать его на части.
Паром угрожающе закачался, и тут старый Тьоанг не выдержал:
— Да вы что, в самом деле, рехнулись? — закричал он.
Шоферы хотели было огрызнуться, но слова застряли у них в горле. Паром опасно накренился, первый грузовик сдвинулся с места. Равновесие было нарушено — нос парома так и не показался над водой, напротив, стал все больше погружаться. Тьоанг с сыном кинулись на корму, стараясь восстановить равновесие. Куда там: для парома они были словно пушинки. Он медленно и неотвратимо уходил под воду.
Водители засуетились, забегали туда-сюда. Кто-то закричал на берегу. Но разве в таком деле поможешь криками! Паром погружался все быстрее. Машины по самую ось были в воде.
— Прыгай! — крикнул Тьоанг и первым плюхнулся в воду.
Надо было отплыть подальше, пока волны в водовороте не сомкнутся над затонувшим паромом. Следом прыгнул Гуи, потом — водители.
Не успели они проплыть и пятидесяти метров от рокового места, как река затянула паром Тьоанга в свои глубины. И вскоре вода опять успокоилась, словно ничего не случилось. Только лиановый канат, зацепившись, должно быть, за какую-то деталь машины и уйдя серединой под воду, дрожал, как натянутая струна, — он то появлялся, то снова погружался в реку.