Тьоанг снял коричневую рубаху, закатал широкие штаны. Склонившись над бортом, он ждал. Мальчик прыгнул первым и тут же почувствовал, что рука старика коснулась его ноги. Они плыли вплотную друг за другом. Как только рука парнишки тронула канат, в него вцепилась и рука старика. Тхуат всмотрелся в размытое водой и потому как бы отдаленное лицо старика и по его знаку рванул канат. Лиана, подчиняясь этой двойной силе, выскользнула из за зеркала. Они выпустили ее, и канат всплыл на поверхность. Ныряльщики тут же последовали за ним…
На этот раз Тхуат не чувствовал ни тяжести в груди, ни гула в голове. Все подавило ощущение удачи. И потому, очутившись на поверхности, он не поспешил сразу в челн. Старый Тьоанг уже сидел на своем месте и отдыхал, когда мальчик наконец перелез через борт.
Тьоанг смотрел на освобожденную лиану, лежавшую на воде стройным полукружьем. Потом, взявшись за весла, стал грести. Челн быстро приближался к берегу.
Тхуат улыбался. Он уже представлял себя дома, у очага, видел, как он вечером рассказывает обо всем отцу. Подняв глаза, он заметил, что уже спускают на воду запасной паром. Шоферы первых машин, вскочив в кабины, прогревали моторы. Некоторые радостно махали им руками. Улыбка сошла с худенького лица Тхуата. Он представил себе, как бы их встречали, если бы не удалось высвободить канат. В ушах у него еще стояли крики: «Вы только поглядите, кого он привез! Мальчишку! Уж этот-то выручит нас из беды…»
Они подплыли к берегу, и Тьоанг с сыном сразу же стали возиться с новым паромом. А в сторонке стоял маленький водолаз. Стоял один, потому что все вокруг ужасно торопились…
Взрыв (повесть)
Трое проказников
Четвертый класс с шумом выбежал из школы. Ученики других классов ушли домой уже час назад. Учитель постоял в дверях, бросил взгляд на голубое небо над вершинами Малой Фатры, подумал какими низкими кажутся сегодня Кривань и Сухой Верх, и вернулся в школу.
Дети разбегались стайками: одни на нижний конец деревни, другие в противоположную сторону.
Йожо Хорват, Габо Ганзелик и Вера Бабчова, как всегда, шли вместе. Им было по дороге, и к тому же они дружили.
Не успели ребята завернуть за угол, как их обогнал Мишо Волавец. Но лучше бы он их не обгонял, лучше бы тихонько прошел мимо, потому что Габо ни с того ни с сего побежал за ним. Заплатанный пиджак с чужого плеча на бегу развевался от ветра. Напрасно Волавец мчался что было сил. Габо его догнал и влепил Мишо увесистый тумак между лопаток.
— Стой, чучело гороховое!.. — крикнул Габо и схватил Мишо за рукав, чуть не выдрав его.
— Чего… чего… тебе… надо?
— Еще спрашиваешь, маменькин сынок! А кто меня на переменке дразнил паршивым козопасом, а?.. Кто?..
— А разве ты не пасешь козу? — попытался вывернуться Мишо. — Так поэтому я паршивец?
— А ты меня дразнил паршивой овцой! — защищался Мишо.
В этот момент к ним подошли Йожо с Веркой.
— А ты и есть паршивая овца! Даже не овца, а баран! Бе-е-е, бара-а-ан! — крикнул Габриель, размахивая кулаком перед носом более высокого Волавца. — Чего нос дерешь!.. Тьфу, сынок торгаша!
— Охота тебе руки об него марать, — вмешался в ссору Йожо. Он был на голову выше и тоньше их, и руки его почти по локоть торчали из коротких рукавов пиджака.
Но Габо ни за что не хотел уступать.
— Проучим его раз и навсегда… — заявил он, держа Мишо за грудки. — Чтоб не лез.
Мишо стоял как вкопанный. В лице ни кровинки.
— Пусти меня… — ныл он, видя, что дело принимает плохой оборот. — Я завтра принесу тебе… булку с маслом.
— Видали чучело! — Габриель даже покраснел от смеха. — Булкой хочет откупиться… Но без колбасы я не возьму! — крикнул он Мишо прямо в глаза.
— Будет… много колбасы.
Габриель сплюнул в щелочку между передними зубами и чуть не попал Мишо в лицо.
— Да брось ты этого нахала, — потянула Вера Габо за рукав. — Глянь, у него коленки трясутся.
Габо оттолкнул Мишо и ухмыльнулся:
— Эх ты, герой!.. Ладно, не будем здесь, на улице… Но запомни: берегись! К нам не лезь!
У Мишо отлегло от сердца. Он повернулся и давай бог ноги. А отбежав довольно далеко, крикнул:
— Ме-е-е, паршивый козопас!.. Все вы такие! — и высунул язык.
Габо махнул рукой:
— Теперь-то он осмелел!
— Будь спокоен: если ему что-нибудь понадобится, он снова станет как шелковый, — сказал Йожо.