Я ходил к Оливии, а для Кэти под предлогом «позвонить». Моя сестренка совсем все границы перешла, раз позволяет так выражаться при Кэти и пытаться унизить ее. Ей часто все сходило с рук, но я не допущу, чтобы Кэти переживала из-за этой дуры. Я ее, конечно, люблю ее, но надо знать преграды.
— А вот и мы, — раздался голос Димы.
Как же этот идиот меня бесил. Мало того, что он подкатывал к Оливии, но к Кэти… он уже все вверх. Хотя у самого девка есть. Бабник херов.
Оливия же пришла с ним, на ее лице выражалось злость за то, что я ей «нагрубил».
Прости, сестренка, я просто обозначил тебе границы дозволенного.
— А она что тут делает? — подала голос Оливия, сев прямо перед Кэти и буравя ее гневным взглядом.
— Она тут сидит и будет с нами сидеть, у тебя есть возражения? — спросил я у неё.
Сестренка поджала губы. О нет, только истерики не хватало…
— Да, мне не нравится, что она тут сидит.
Я пожал плечами, показывая, что мне пох*й на ее мнение.
— Кэти наш гость, она будет сидеть за столом как любой наш гость, и не тебе решать, кто и где будет сидеть, — Оливия хотела что-то возразить, но я ее перебил, — ты тут вообще не живешь, а приезжаешь только раз в год и то, если тебя папа поманит сюда деньгами или гастроли, так что ты тоже отчасти наша гостья, поэтому сиди тихо и не диктуй свои правила.
Сестра не выдержала и, резко вскочив и шумно отодвинув стул, чтобы все это видели, ей же нужно внимание, со слезами на глазах сказала:
— Когда ты успел променять меня на какую-то очередную шлюху? — последнее слова она прокричала и убежала.
Пизд*ц, драма.
Я потер переносицу. За что мне такая семейка, а?
Меня отвлекала чья-то рука на плече. Лениво повернув голову в ту сторону, я заметил испуганный взгляд Кэти.
— Максим, мне так жаль, прости, это все я… я не хотела, — бормотала она чуть подрагивающим голосом.
Я сжал ее хрупкую ручку у себя на плече и сказал:
— Ты не виновата, Оливия она так устроена, ей постоянно нужно внимание, она не привыкла меня с кем-то делить, — взгляд Кэти потускнел, сейчас она чувствовала себя ещё хуже, — я принесу воды.
Направившись на поиски графина, я встретил мать. Она озабочено подошла ко мне и спросила:
— Что с Оливией?
Я вздохнул. От матери так просто не отделаешься.
— Как всегда.
Мать закусила губу и прошептала:
— Иди, успокой ее. Вы же все-таки брат и сестра.
Я повернулся к ней.
— Мам, а я за*бался, — из-за мата она сморщилась, — потакать ее капризам, из-за вас она и стала такой. Может нужно дать ей время? Поплачет, успокоиться, потом все заново.
— Максим, ее уже не исправишь, а праздник не хочется портить, отец расстроиться, разозлиться на тебя. Я же как лучше хочу, — ее нижняя губа дрогнула.
О Господи, только ещё одной плачущей женщины в этом доме не хватало.
— Ладно, ща схожу, только воды отнесу Кэти.
Мать кивнула, а когда я уже пошел, откликнула меня:
— Максим! Спасибо.
Я кивнул и ушёл. Дом2 какой-то…
Свою рыдающую сестрицу я нашёл в кладовой. В детстве она часто уходила сюда, чтобы поплакаться, поэтому найти не было проблемой. Вроде уже взрослая, а привычки те же.
— Пойдём, — позвал я ее, остановившись у входа.
Оливия меня проигнорировала. Как и всегда.
— Бл*ть, Оливия, там родители тебя заждались.
После моих слов она ещё сильнее разрыдалась. Я подошёл к ней и сел на табуретку, стоящую рядом. Моменты из детства появились перед глазами. Годы идут, но будто ничего не меняется.
— Я никому не нужна, — промямлила она.
— Нужна, ты и сама знаешь.
Она начала упорно отрицать это, мотая головой в разные стороны.
— Оливия, ты — избалованный ребёнок, тебе всегда уделяли много внимания, но тебе все равно мало. Папа тебя обожает, выделяет деньги, которые тратишь на всякую херню, но тебе становится мало. Ты думаешь, что капризами что-то улучшиться? Да нихера. Если бы мать меня не заставила, я бы к тебе не пришёл.
— Так и уйди! Не надо читать мне лекции, — чуть ли не закричала она, — и не надо винить меня в том, что отец меня больше любит!
Я закатил глаза. Ничего это дуреха не понимает.
— Олив, я пришёл сюда не ссориться с тобой, не вымешать злость из-за отца на тебе, а донести до тебя, что ты не можешь обращаться так к Кэти и закатывать скандал посреди дня, ты уже большая девочка, все внимание не тебе одной принадлежит. Вот почему ты так относишься к Кэти? Она же тебе ничего не сделала.
— Она забрала у меня тебя!
— Нет, — начал отрицать я.
— Да! Ей от тебя только деньги нужны, ты не нужен ей.
— Олив, а я тебе разве нужен? Я нужен вообще матери, отцу? Ты хотяб один раз позвонила бы домой узнать как у нас дела, а не для того, чтобы потребовать денег? Кэти — единственная, которой от меня как раз ничего не нужно, — помолчав, я добавил, — Да она меня вообще ненавидит, о чем тут говорить…
Оливия подняла на меня вопросительный взгляд.
Ты даже, сестричка, не представляешь, что у меня в голове твориться…
— Она тебя не ненавидит. Когда люди не переносят друг друга, они так не смотрят того, кого «ненавидят», — пробормотала она.
Я взглянул на неё усталым взглядом, открывая новую пачку сигарет. Мать ругается, когда я курю дома, да и хер с ним, за*бался…
Сестрица тоже протянула руку, а на мой немой вопрос, мол, когда ты начала курить, отмахнулась.
Я тоже решил ей не перечить, не было сил.
Мы сидели в тишине как делали это в детстве. Богатые детишки снова потерпели неудачу. До нас долетали голоса гостей, а мои мысли все время уходили к Кэти. Как там она? Не трогает ли этот Дима? Погасив сигарету, я пробормотал:
— Пора идти, вставай.
Оливия кивнула головой и встала на ноги. Отряхнув руки от пыли, она нацепила на себя равнодушную маску и пошла со мной к выходу.
— И, пожалуйста, — обратился я к ней, — отъ*бись от Кэти, она и так не переносит, кажется, нашу семейку из-за нас.
Получив немой кивок, я открыл дверь и мы пошли к другим.
Ребятки, поддержите автора активом, напишите ваши эмоции, предположения. Мне же интересно читать ваше мнение, а вы молчите…
Глава 33
Катя
— Не расстраивайся, — отвлек меня Дима.
Он сел на место Максима и, одним движением подхватив мой стакан, который принес Максим, выпил. М-да, как вежливо с его стороны…
— Я и не расстраивасюь, — ответила я, отвернувшись в сторону.
Сказать, что мне было не обидно — ничего не сказать. Я не хотела быть подругой Оливии, да я даже сюда ехать не хотела, меня заставили. Но что поделать, жизнь такова, и людей в ней полно, готовых съесть тебя живьем. Только в Москве их слишком много…
Быстро смахнув слезинку, я повернулась к Диме. Он внимательно рассматривал меня, вальяжно откинувшись на спинку стула. Подняв бровь в вопросительном жесте, я спросила:
— Что?
Он качнул головой и, пододвинувшись ко мне поближе, задал странный вопрос:
— Расскажи, что у вас с Максом?
— А что у нас с Максимом? — передразнила я его.
Он тихо рассмеляся, но все же настоял на своем:
— Нет, правда, он так на тебя смотрит, а та ситуация, что Оливия его ревнует к тебе, много о чем говорит.
У меня расширились глаза. Что за бред он несет?
— Во-первых, Максим смотрит на меня только с пренебрежением, а во-вторых, Оливия меня просто не взлюбила, Максим тут не причем.
— Нет, дело в том, что ты слепая, — Дима улыбнулся, — он бы не стал никого так защищать. Поверь, мы знакомы с детства, Максим тот еще болван.
Я фыркнула.
— Не похоже, что вы с ним друзья.
Дима покачал головой и, взяв пачку сока, стояющую рядом, начал разливать нам каждому в стакан.
— Знакомы — не значит друзья, запомни, — проговорил он.
— А, — единственное, что я могла только сказать.
Так мы просидели с ним в тишине минут десять, но его это, кажется, вообще не смущало. Я же испереживалась, где Максим, обижается ли он на меня. Этот дом полон одних неприятностей.