Отец долго не отвечал. На него тоже навалился груз воспоминаний. Сейчас нам обоим хотелось помолчать.
— Я думаю, что в твоих проблемах виноват и я. Я даже и не знал, что ты так переживаешь, — тихо сказал он, — знаешь, мама бы хотела, чтобы мы двигались дальше. Она хотела, чтобы ты была счастлива.
Я шмыгаю носом. Папа был прав, мы должны жить дальше, но почему так сложно делать это без неё?
— Но я не хочу делать вид, что ничего не произошло, — возражаю я.
— А тебе и не надо. Мама всегда была и останется важным человеком в нашей жизни, просто мы не можем ее больше вернуть, это не подстать нашим силам. Но зато мы можем жить. Поверь, многие бы отдали за эту возможность. И мама в том числе…
— Я понимаю, но не все так легко, понимаешь? — шепчу ему.
Он нежно гладит меня по голове, продолжая рассуждать:
— Иногда встречаются трудности, я понимаю, Катя, я тоже очень сильно любил вашу маму, но просто я решил жить дальше. Это не значит, что я забыл ее, нет, она была и всегда останется самым лучшим воспоминанием в моем сердце. Я понял, что сидя на диване, я угроблю и ваши жизни тоже. Переезд в Москву была хорошая возможность для вашего будущего. Мама всегда хотела, чтобы вы учились и жили тут, она очень переживала, когда ты осталась с ней, в родном городе, и поступила в наш ВУЗ, а не как вы собирались с Никой. Я виноват, что не обсудил с вами ее… смерть, я боялся сделать вам больно, хотя даже не предполагал, что это разрывает вас, насчёт Никиты не уверен, он ещё маленький и не особо понимает, что случилось, но ты…
Он замолчал, что-то обдумывая, а позже продолжил:
— Иногда ответы лежат на поверхности, просто мы закрываем глаза, боясь обжечься, но если не открыть глаза и просто пройти мимо, ты останешься ни с чем. Люди делают больно, но это же опыт. Не стоит разочаровываться в них, не все плохие. Мы любили маму, она была самым светлым человеком, но она же принесла нам боль, понимаешь?
Папа немого помолчал и продолжил:
— А может ты просто закрыла глаза и не видишь правды, делая свои выводы. Будут встречаться невзгоды, надо это понять и не бояться идти дальше. Приглядись, ты что-то пропускаешь мимо себя.
Речь отца заставила меня о многом задуматься. Он был прав, может я ошибаюсь в людях только потому, что не хочу понять их? Я сама делаю выводы, тем самым не раскрывая правды.
Максим.
Я же сама себе все навыдумывала, наслушавшись слухов. Я сама придумала для себя худший образ и поверила в него. Может, Максим совсем не тот, за кого я его принимала?
— Все мы злимся на людей, но в первую очередь на себя, запомни это. В ссоре с Никой ты разозлилась на неё или на себя? — спросил отец.
«На себя» — подумала я.
— И почему?
«Потому, что злилась, что сама загнала себя в угол»
— Поверь, она тебя любит и всегда простит. Думаю, для неё ваша ссора не безразлична. Она тоже скучает по тебе…
— Думаю ты прав, — тихо ответила я, — но что мне теперь делать?
— Поступки, Кать, только поступками ты сможешь показать ей насколько она тебе дорога. Люди всегда хотят слышать то, что они хотят, поэтому иногда не слышат правды. Но поступки… они всегда помогут тебе увидеть то, каким человек на самом деле является. Подумай об этом, я думаю, что это поможет тебе не только с Никой, но и с тем мальчиком.
Я застыла. Про какого мальчика хочет сказать отец?
— Ты про кого? — спросила я.
— Про сына Николая Валериевича, — ошарашивает он меня, — Максим, верно?
Не замечаю, как перестаю дышать. Откуда отец узнал?! И почему он все еще такой спокойный?!
— Откуда т-ты знаешь? — заикаюсь я.
Он тихо смеётся и обнимает меня ещё крепче.
— Ну, я же не слепой и все-таки твой отец. Вижу, как мальчик смотрит на тебя.
Я сразу же заливаюсь краской. Ой, какой ужас… и папа об этом узнал. А что, если Стив ему рассказал про тот случай в подсобке и библиотеке?! Нет-нет-нет!
— И как же он на меня смотрит? — краснея, спрашиваю его.
— Как я когда-то смотрел на твою маму… — заключает отец.
Папа всегда любил маму, очень сильно любил. Но я не уверена, что Максим испытывает ко мне такое сильное чувство, как он когда-то к моей маме.
— О чем ты думаешь? — отвлёк от меня. — Ваша женская проблема состоит всегда в том, что вы постоянно придумываете себе что-то. Надо действовать, Кать.
Он улыбнулся мне той отцовской улыбкой, которая часто появлялась на его лице в детстве. Он тоже страдал, но все же смог встать на ноги и идти дальше, значит, я тоже смогу.
— Спасибо, пап, — благодарю я его, — теперь, кажется, я знаю, что мне делать.
Глава 42
Катя
— Здравствуйте, вы бронировали столик? — спрашивает меня крашенная блондинка.
— Эм, нет, — отвечаю я.
Она тупит взгляд и начинает что-то листать в своём планшете.
— Знаете, сейчас все столики заняты, но если вы подождёте за барной стойкой, то мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Я бы все равно не ушла отсюда.
Девушка проводила меня к барной стойке и сказала, чтобы я тут ждала. Сказав, что скоро ко мне подойдут и проводят к моему столику, удалилась.
Я обвела взглядом зал, ища Нику.
Да, я пришла в ресторан, где она работает, чтобы с ней поговорить. Это моя единственная возможность! Тут она ни за что не будет мне грубить, а сможет спокойно выслушать.
— Эй, ты меня слышишь? — отвлекает меня чей-то мужской голос.
Поворачиваюсь в его сторону и обнаруживаю смуглого, симпатичного бармена.
— Что?
— Я говорю, заказывать что-нибудь будешь? — повторяет он с улыбкой.
— Нет, спасибо, я жду столик, — улыбаюсь ему в ответ.
— Тогда тебе следует все-таки сделать заказ, ибо ждать ты будешь минимум тридцать минут, — пожимает он плечами, — суббота, вечер… все забронировано еще с пятницы.
— Не думала, что у вас такое востребованное место, — хмыкаю.
Он продолжает протирать стаканы. Я натыкаюсь на бейджик на его груди. Его зовут Дино.
— В Москве, особенно в вечер выходного, всегда забиты все столики. Тебе ещё повезло, что тебя посадили хотяб сюда, — смеётся он, сверкая своей неотразимой улыбкой, — кстати, я Дино, — он протягивает руку.
— Я заметила, — тяну ему в ответ, но вместо того, чтобы ее пожать, он целует.
— И как же зовут такую хорошую наблюдательницу?
Я тихо смеюсь.
— Катя.
— Тогда, Катя, позволь тебя угостить, — говорит он и начинает творить своими руками какой-то напиток.
Дино, кажется, профессионал своего дела. Он быстро и ловко использует разные ингредиенты, подбрасывая их или вертя в своих руках. Напиток был похож на радугу, три цвета красиво переливались, а обезьянка в качестве украшения меня рассмешила.
— Милая.
— Такая же как и ты, — подмигнул он, — заказывать не надумала, я разорюсь, если буду тебя кормить бесплатно.
Я прыснула от смеха. Ещё раз оглядев помещение и не найдя Нику, я решила попросить помощи у своего нового знакомого:
— Слушай, ты знаешь Веронику? Она у вас тут работает?
Он поднял на меня удивленный взгляд.
— Да, а что?
— Я ее подруга и… пришла ради неё сюда. Так где она?
— Она сейчас на кухне, разбирается с заказом, — ответил он.
Кивнув в ответ, я хотела спросить, когда она вернётся, но его позвали. Оказывается, в выходные ему приходилось работать как барменом, так и официантом.
— Прости, не хватает работников, — извиняюще улыбнулся и ушёл.
Проводив его фигуру взглядом, я случайно наткнулась на знакомое лицо. Ника! Она меня не видела, обслуживала только столики, поэтому вероятность того, что я смогу с ней поговорить, была мала, поэтому пришлось действовать самой.
Резко встав, я пошла к ней. Она только приняла заказ и уже собиралась идти, но наткнулась на меня.
— Катя? — удивленно спросила она.
— Да, привет, мы-ы можем поговорить?
Она осмотрелась вокруг, а потом, схватив меня за руку, повела в какой-то коридор.