Глубокий вздох вырвался у меня из легких, когда я плеснул себе в лицо холодной водой. Мне нужно было избавиться от мыслей о ней, чтобы получить возможность сосредоточиться. Если я позволю себе погрузиться в это слишком глубоко, то неизвестно, что будет дальше.
– Возьми себя в руки, не делай этого. Ты не можешь так поступить, – я стоял неподвижно, пока наблюдал за каплей воды на кончике своего носа, ожидая увидеть, как она окажется свободной.
Ждал и смотрел, а она будто бы смотрела на меня. Одинокая капля воды, прозрачная и блестящая, дрожала на краю. А я мог думать только об одном.
«Ноэлла». Ее улыбка была как воздух, которым я дышал… и все это лишь укрепляло мои намерения. Будто что-то еще двигало мной, и это было не требование моего отца...
Я хотел сделать ее своей, во всех смыслах.
В тот день, когда мы катались с горы, я в первый раз подумал о том, что мог бы быть действительно счастливым. Она была уверенной в себе, уверенной в том, кем являлась. Ноэлла не ходила по прямой линии, для нее это было слишком скучно.
Она шла своим путем, следуя своему собственному набору правил. Но всегда думала о тех, кто рядом, и об их благополучии. Я видел это, то, как она обнажала свое тело, чтобы просто дать своей матери шанс выжить.
Вот, чего я хотел – всего этого, всю ее.
Громкий стук в дверь заставил меня отвлечься от этих мыслей, и маленькая капля воды потерялась в канализации.
– Да? – крикнул я.
– Сэр, это я. Я могу войти и поговорить с вами?
«Какого хрена ему надо?» Сорвав полотенце с полки, я насухо вытер лицо и подошел к двери. Открыв ее, я обернул полотенце вокруг шеи.
– Чего ты хочешь?
– Сэр, мне нужно поговорить с вами о Ноэлле.
Стефан стоял прямо, кончики его блестящих туфель смотрели прямо на меня.
– Нет, Стефан, не нужно, – все еще держа дверь, я попытался закрыть ее.
Толкнув дверь рукой, Стефан сказал:
– Хиган, она не та, кем вы ее считаете.
– Меня не волнует, что ты думаешь. Я поговорил с отцом, ты можешь ехать домой. Я собирался сказать тебе это позже, но раз уж ты здесь, то езжай домой.
Мысли вращались у меня в голове, и я очень хотел захлопнуть дверь перед его носом.
Он не любил меня, я это четко и ясно понимал. С тех пор, как Стефан пришел на работу в мою семью, он вел себя так, будто презирал мое существование. Я чувствовал это. Этот мужик считал, что я не заслуживал ничего из того, что мне досталось и отчаянно желал, чтобы все принадлежало ему...
Стефан не должен был говорить этого; он целовал зад моего отца и совал свой нос так далеко, что мог почувствовать запах дерьма, которое было внутри Брэндона. Этого было достаточно.
Он был нашим дворецким, но выходил далеко за рамки этой должности. Если мой отец рявкал, то он был тут как тут и подслушивал. Мне даже начало казаться, что Стефан полагал, что я точно такой же.
Но я таким не был. Я – Хиган Александр, не Брэндон второй. И Стефан мог засунуть себе это в одно место.
Я не собирался стоять здесь и слушать, как он пытается навязать мне какою-то сраную историю, которую, как он думал, узнал. Этот парень не имел понятия, что происходило между Ноэллой и мной.
И это было не его дело.
Когда я позвонил отцу, то, в конце концов, смог убедить его, что дворецкий здесь не нужен. Я понимал, что Стефан появился в особняке, чтобы шпионить за нами, что мой отец и подтвердил.
Папаша просто хотел убедиться, что в доме все хорошо. Он подумал, что немного дополнительной помощи будет весьма кстати, чтобы я не натворил глупостей и не разрушил это место. Да, он доверял мне, верно?
Но после довольно интенсивной ругани, отец все же согласился со мной и позволил отправить Стефана домой. Даже если бы он сказал нет, Стефан все равно уехал бы, так или иначе.
Я не собирался позволять ему оставаться здесь.
– Простите? Это ваш отец послал меня сюда, и я расскажу ему все, что знаю, Хиган. О ней, и о том кто она такая.
Дворецкий смотрел на меня блестящими стеклянными глазами.
Этот чертов парень пытался мне угрожать. Что он мог знать? Что она не королевской крови, как хотел мой отец? Это была наименьшая из моих забот.
– Стефан, отправляйся домой. Мне плевать, что ты скажешь моему отцу.
Я чувствовал, как под кожей напряглись мои мышцы и стали твердыми и жесткими. Каждый раз, когда Стефан бесил меня, я был готов у*бать ему по роже.
– Нет? Вас это не волнует? А что, если я скажу, что разговаривал с Глорией? – злая ухмылка появилась у него на лице, и становилась все шире и шире.
– Что?
Стиснув кулаки, я толкнул дверь, полностью открыв ее так, что ручка ударилась об стену, когда я глухо произнес:
– Что ты сказал?
– Не волнуйтесь, сэр. Я уверен, что отец не будет возражать, верно?
Тяжелый рык вырвался из моего горла:
– Занимайся своими делами, Стефан.
Шок, страх, гнев – все это ударило меня, будто товарный поезд. Он пытался спровоцировать меня, заставить меня взбеситься настолько, что я решился бы его ударить. На что Стефан рассчитывал?
Он действительно хотел, чтобы я ушел, всегда хотел.
Это был его способ попытаться выбить землю у меня из-под ног? Ублюдок, какой же он ублюдок. Этот чертов кретин пытался отвоевать свое место в моем доме, в моей жизни... но это?
Это была та его сторона, которую я никогда не видел.
Зловещий смешок слетел с губ дворецкого, когда мужчина немного отклонил голову назад.
– Хиган, это мое дело. И когда ты уйдешь, когда ты останешься ни с чем... – Стефан зажмурился и покачал головой. – Я, наконец, получу то, что мне задолжал твой отец.
– Задолжал тебе? Мой отец ничего тебе не должен! Что ты о себе возомнил, а? Ты думаешь, что вычеркнув меня из его жизни, ты получишь тысячи долларов?
– Будьте готовы, Хиган. Возможно, вам стоит начать собирать свои вещи уже сейчас.
Дворецкий повернулся и ушел, громко насвистывая.
«Что, черт возьми, происходит? Какого черта, он пытается мной манипулировать?» Все это было бессмысленно. У него ничего не выйдет. Стефан не получит ничего, даже если я уйду.
Так ведь?
Нет. Ну, он определенно сошел с ума.
«Если только мой отец не приложил к этому руку».
Вцепившись в дверь, я захлопнул ее так, что задрожали стены, сотрясая все вокруг меня. Я не знал, что именно ему сказала Глория или какую информацию выдала. Но если он узнал, что я купил Ноэллу ради ребенка, моя судьба была предрешена.
Все внутри меня кипело от ярости и страха. Это был не тот страх, который я привык испытывать. И мне это не нравилось.
У меня всегда все было под контролем, и я всегда достигал поставленных целей. В последнее же время мне казалось, что у меня связаны руки по всем фронтам. Ничего не давалось легко, но теперь Ноэлла была моей. По крайней мере, у меня была она – это все, что мне действительно было нужно.
Я в бешенстве расхаживал по комнате, пока пробегался пальцами по волосам, едва не выдирая их с корнем. «Это может закончиться плохо, чертовски плохо».
Она согласилась, а теперь что? Взглянув на часы, я понял, что должен взять себя в руки. Через двадцать минут мне предстоял обед с Ноэллой, а я все еще не мог сдвинуться с места, потому что продолжал обдумывать слова Стефана.
Надев свою белую футболку, я брызнул на шею немного одеколона и направился вниз.
Стоя в прихожей, я наблюдал за фарами авто. Я заказал китайскую еду; не совсем романтично, но я не был шеф-поваром. Когда вы живете жизнью, в которой люди делают все дерьмо за вас, приготовление пищи обычно игнорируется.
Зачем учиться, когда тебе это не нужно? Правильно?
***
Перед тем, как зажечь последнюю свечу, я услышал тихий звук открывающейся двери, который эхом разнесся по дому. «Она здесь. И все выглядит идеально».
Проверив стол, я остался доволен; все было именно так, как я и хотел. Этот обед предназначался только для нас... для меня и Ноэллы. Стефан находился в другом конце дома, и я надеялся, что он паковал чемоданы для того, чтобы завтра уехать.