– Нет, это не так.
Он шагнул ближе к отцу, встав с ним лицом к лицу.
– Вероятно, тебе следует проводить ее до машины. У нее, возможно, есть клиенты, которых нужно обслужить, – его отец поднял палец, указав на дверь.
Я подняла глаза на толпу, и обнаружила, что у всех были самодовольные ухмылки на лицах. Кто-то открыто улыбался говноедской улыбочкой, но некоторые все же пытались прикрыть ее руками.
И все, что я хотела сделать – это забиться в нору и похоронить там себя так, чтобы их взгляды перестали сжигать меня словно я на костре. Я никогда не стыдилась того, что была стриптизершей, ведь я делала именно то, что являлось необходимым. Никто из этих людей не имел ни малейшего понятия о том, что происходило в моей жизни.
Но в этот момент все взгляды были направлены на меня. Их осуждающие мысли выдавали выражения лиц, и это заставило меня почувствовать себя еще даже более маленьким человеком, каким я и была на самом деле.
Сделав глубокий вдох, я начала разворачиваться, чтобы уйти. Я собиралась покинуть это место, ведь не было никакой нужды оставаться и выслушивать шквал насмешек от этих придурков. Но что-то внутри меня загорелось, и я сменила свой привычный спокойный голос на более высокий тон.
Я все же взяла себя в руки, когда заговорила.
– Знаете что? На х*й это все, – указав пальцем прямо на множество лиц, сказала я. – Вы живете так, будто реального мира вокруг вас не существует. Вы не знаете меня, а я стою здесь на этом вашем могучем постаменте в ожидании того, когда мне предъявят обвинение. Можете забрать свои деньги и засунуть их себе в задницу.
– Прости...
Прервав Брэндона, я почувствовала, как выпрямилась моя спина, а позвоночник стал будто стержнем внутри меня.
– Я еще не закончила. Вы думаете, что ваш сын – это провал, потому что он не хочет жить по вашим стандартам, но знаете что, Брэндон? – глядя на него, я сделала большой шаг вперед, встав прямо перед ним. – Вы не можете управлять его жизнью. Посмотрите хоть разок на себя, вы все еще хотите поговорить о жалости? Это... – я указала руками на зал, – это жалкое зрелище. И вы – жалкий, тоже.
Одним быстрым движением я развернулась на пятках и бросилась к двери. Я слышала, как Хиган бежал за мной, но не обернулась, чтобы посмотреть на него.
И тут впервые появилось знакомое лицо. Стефан оказался стоящим у двери, сложив руки за спиной. Когда я приблизилась, он протянул руку, чтобы остановить меня.
– Ноэлла, вам звонят.
Отвернувшись, я попыталась пройти мимо него. Все, что я хотела – это быть как можно дальше от этого места и этой семьи. Я больше не хотела быть там, с этими богатыми придурками, которые смотрели на меня, словно я какая-то дрянь с улицы.
– Ноэлла, – произнес дворецкий, встряхнув меня за плечо, – сказали, что это важно, пожалуйста, пойдемте со мной.
Хиган шагнул к Стефану, который выглядел таким маленьким по сравнению с моим мужчиной.
– Стефан, мы уходим. Уйди с дороги.
– Сэр, я сожалею. Но Ноэллу срочно просят подойти к телефону.
– Срочно? Кто это? – спросила я.
Я не могла представить причину, по которой мне будет кто-то звонить сюда. Единственные люди, которые были в курсе, где я находилась – мои родители.
– Это из больницы, они хотят немедленно поговорить с вами.
Сердце ушло в пятки. Уколы гнева превратились в покрытый электричеством страх.
– Что? Почему?
– Я не уверен, не спрашивал. Следуйте за мной, – приблизившись к другой двери, он оглянулся через плечо. – Сюда.
Я посмотрела на Хигана широко открытыми глазами, когда у меня затряслись руки. Он провел рукой по моему плечу и скользнул ею вниз по моей спине.
– Все в порядке. Я пойду с тобой.
– Сэр, вам лучше подождать здесь, – Стефан растерянно взглянул на него. – Вы могли бы каким-нибудь образом проконтролировать гнев вашего отца, – кивнув головой в сторону, откуда мы только что пришли, он указал на Брэндона, который размахивал руками от злости. Александр-старший дико жестикулировал, пока указывал на меня.
– Я вернусь. Уверена, что все в порядке, иди,– сказала я, пока Хиган смотрел то на отца, то на меня. – Иди.
Хиган наклонился и поцеловал меня в лоб.
– Я догоню тебя через минуту, а ты, Стефан... – подняв палец, он ткнул им в лицо дворецкому, почти посприкоснувшись с его носом. – У меня есть несколько вещей, которые я хочу с тобой обсудить, но позже.
Яростно зашагав, Хиган направился к своему отцу. В зале стоял шум недовольных и разгневанных голосов. Некоторые люди стояли, не обращая внимания на происходившее между нами, другие же таращились на Брэндона и на меня. Широко открыв рты, они указывали в мою сторону и шептались.
Громко фыркнув, я обратилась к Стефану:
– Пойдем, где телефон?
Взяв его под руку, я последовала за дворецким по коридору. Я дрожала всем телом, чувствуя, как эта дрожь волной спускалась к пальцам моих ног.
«Почему звонят из больницы именно сюда? Это мама?
Боже, пусть все будет хорошо».
Это был тот страх, с которым я пыталась бороться в своем воображении, и к которому старалась подготовиться.
Этот звонок. Этот голос на том конце линии, сообщающий мне о новостях, которые я никогда не хотела знать, но понимала, что вероятность услышать их всегда маячила на горизонте.
Пока мои легкие боролись, чтобы держать дыхание в устойчивом ритме, я сознательно старалась успокоить свое сердце.
Голова пульсировала, а сердце бешено колотилось, ударяясь о ребра так сильно, что я думала, они сломаются.
«Все хорошо, Ноэлла. Я уверена, что все нормально.
Пожалуйста, пусть все будет хорошо».
Глава 18
Хиган
Тяжесть всех тех лет, когда я имел дело с унижениями и оскорбительными замечаниями отца, наконец, прервалась. Как только он попытался унизить Ноэллу, я понял, что с меня достаточно. Одно дело – ругать меня перед этими людьми, к чему я уже давно привык.
Но пасть так низко благодаря своему поступку, вывешивая свое грязное белье перед теми, кому вовсе не нужно об этом знать... Это было тем, что я не собирался игнорировать.
Зал вокруг меня стал тихим, когда я сфокусировал свой взгляд на отце. Он буквально дышал огнем, пока его лицо угрожающе нависало надо мной, словно обугленный кусок старого дуба.
Глубокие морщины не пощадили кожу этого работяги. Лицо отца вытянулось, челюсть от изумления упала вниз. Я видел, как от ярости трепетали его ноздри, пока рассматривал тонкие веки отца.
Все происходило будто в замедленной съемке. Я двигался вперед, но расстояние между нами только увеличивалось. Зал становился все больше. Вокруг отца все еще находились несколько человек, которые пытались его успокоить.
Руки упирались в его плечи, чье-то лицо наклонилось к нему, чтобы прошептать что-то на ухо. Но он не реагировал, не качал головой в знак протеста или согласия.
Папа все наблюдал за тем, как я приближался, а потом сжал пальцы в кулаки в районе пояса.
«Нахрен это дерьмо! Это закончится прямо сейчас!» Я устал от всего, что он взваливал на меня с самого гребаного рождения. Я никогда ничего не делал так, как нужно. До сих пор.
Я собирался сделать то, чего он хотел, но с Ноэллой все пошло не так. Каждая клеточка его мозга должна была понять, что я действительно чувствовал, о чем думал, и если бы мне пришлось...
Бл*ть, все это уже не имело значения. Эта женщина, в конце концов, вдохнула в меня жизнь. И она заслуживала того, чтобы к ней относились с уважением. Ни ее прошлое, ни настоящее, ни даже ее гребаное будущее его не касалось.
Я ускорил темп, шагая по мраморным плитам. Я не обходил других людей в комнате, а проталкивался через них, расчищая путь плечами, руками и своим чертовым пылающим взглядом.
В этот раз никто не встанет у меня на пути.
Остановившись у его причудливых черных туфель, я прорычал: