— И многое упустила! — фыркает Тимур, одаривая таким говорящим и откровенно пошлым взглядом, что заставляет меня рассвирепеть еще больше.
— Дурак!
— Дура!
Рычим одновременно, расходясь по разным сторонам коридора.
Вот и отлично. Вот и поговорили. Вот и помогл… помогла… помощь. Помочь!
Поднимаю взгляд на пыхтящего от злости Абашева, а в голове простреливает просто гениальная мысль. Я даже прихлопываю в ладоши.
Ай да я, ай, да молодец!
— Будешь идиотом, если откажешься от сделки, — вдруг выдаю, задирая нос и улыбаясь.
— Какой еще сделки? — Тимур удивленно косится на меня исподлобья, поджимая губы.
— Которую я собираюсь тебе щедро предложить.
Парню ведь позарез нужны деньги? Ну, а мне до чертиков нужна моя свобода!
Ему на меня плевать, от слова совсем? А я уж как-нибудь потерплю его общество в машине пару часов в день.
Уверена, следить за мной, таскаться следом послушной собачонкой, а уж тем более доносить моему отцу, — ниже его достоинства. Да и тратить на такую «букашку», по его мнению, как я, свое драгоценное время этот тип не будет, поэтому он просто идеальная кандидатура. И как я сразу не поняла, зачем вообще здесь торчу? Он же нужен мне! Этот шут гороховый, чтоб его, мне нужен!
Папуля будет спокоен, что у меня есть водитель и нет штрафов, а мой водитель будет абсолютно на дух не переносящим меня парнем, которому совершенно наплевать что я, где я и с кем я. Идеально!
— Ты головой стукнулась? — непонимающе смотрит на меня своими темными, как ночь, глазами Абашев. — Ты и я? Сделка? Да ни в жизни!
— Вполне возможно, что и стукнулась, но я готова предложить тебе работу. Выгодную! — усмехаюсь и складываю руки на груди, подпирая спиной стену. — Ты получишь зарплату и выплатишь долг. Могу даже пообещать аванс.
Ох, какой я себя сейчас чувствую хозяйкой положения. Приятно до чертиков!
— Да что ты? — ухмыляется Тимур. — Ну а ты? Что получаешь?
— А я плюсик в карму за помощь обездоленным.
— Очень смешно, Золотарева! — буркнул Тим. — В чем подвох и что же это за работа такая?
— Водителем будешь. Моим.
— Твоим? — не знаю, может ли его бровь взлететь еще выше, она и так скоро под бинт спрячется. — Тебе-то какая в этом выгода?
— А такая, что никто не будет знать, где я и что я. Отцу нужно отстранить меня от руля, а мне не нужен надзиратель Анатолий. Тебе же, в свою очередь, нужны деньги. Чем не повод объединиться? Ты просто будешь говорить моим родителям то, что я скажу. Папа будет спокоен, я буду свободна, ты будешь с деньгами — вот и все. Все в плюсе.
— Мне не подходит. Чтобы я да на тебя батрачил, лучше сдохнуть!
— Ну-у-у, — фыркаю, окатив парня презрительным взглядом. — Как знаешь, Тимурчик, — с улыбкой и нараспев, как не так давно тянула его «киса». — Дело твое, но сдается мне, что без моей помощи тебе и так недолго жить осталось, — пожимаю беззаботно плечами, разворачиваясь, — удачи в поисках работы! — бросаю напоследок, махнув ладошкой на прощание и, держа высокомерно прямо спину, топаю на выход из клиники.
Я чувствую его взгляд. Он прямо так и упирается между лопаток. Абашев не идет за мной следом, просто смотрит, а еще наверняка скрежещет зубами от злости.
Он влип. Да влип так, что вариантов у него немного, на самом деле, и я предложила самый лучший из всех возможных. Практически через себя переступила. Мне тоже не обломилось терпеть его кислую смазливую мину каждый божий день. Но… Нет так нет, найду другого, тоже мне потеря.
Выйдя на улицу, полной грудью вдыхаю прохладный ночной воздух. В носу свербит от больничных запахов. и у меня такое ощущение, будто я все еще чувствую металлический привкус крови во рту, хотя на меня не попало ни капли.
Время уже глубоко за полночь, и у предков наверняка появятся ко мне вопросы. Если еще не появились, так как в спешке вылезая из машины, я забыла мобильник, и за все полтора часа, проведенных в больнице, так про него и не вспомнила.
Оказавшись в салоне своей девочки, устало укладываю руки на руль и упираюсь в них лбом. Нервный выдался денек. Ноги еле держат. Хочется завалиться на любимую огромную кровать и проспать, как минимум, до обеда. Но работу еще никто не отменял. И на данный момент мне до нее осталось спать жалких шесть часов.
Слышу стук в стекло с пассажирской стороны. Вздрагиваю. Бросаю взгляд на нарушителя спокойствия и даже не удивляюсь тому, кого вижу.
— Чего приперся, Тимурчик? — нажимаю на кнопку, и стекло медленно опускается с его стороны. Парень, облокотившись на крышу, наклоняется и буквально сквозь зубы выдает: