Я уже почти был дома.
Припарковал тачку Златы и собирался заскочить в супермаркет. Купить какую-нибудь редкостную фаст-фудную гадость и закрыться к черту ото всех. Переварить сегодняшний день и сообразить, что вообще делать дальше без клуба и стабильно хороших бабок, что он приносил.
Такой был план.
Однако ему не суждено было сбыться.
Когда я собирался выйти из машины, в салоне что-то пиликнуло. Быстро и отрывисто. Звук показался знакомым. Будто пришло СМС. Но не на мой мобильный.
Оглянувшись, я пошарил по карманам и увидел мобильник Златки, который принцесса забыла на переднем сидении. Экран подсвечивался, телефон долбил входящий вызов. Судя по имени абонента, записанного как «Папуля», это звонил Роман Георгиевич.
У меня что-то тревожно щелкнуло за грудиной. Будто предчувствие. Только вот чего?
Вызов прекратился, экран погас. Только вот ненадолго. Не прошло и минуты, как телефон начал разрываться вновь.
Вопрос: на хера отец трезвонит принцессе, если я высадил ее у дома, сдав девчонку практически из рук в руки?
Теперь мне стало окончательно не по себе, и я прежде, чем успел себя остановить, схватил мобильник Золотаревой и ответил на вызов.
Как оказалось, не зря.
Сбивчиво и сумбурно Золотарев-старший объяснил, что принцесса смоталась из дома прямо в жутчайший ливень. Без зонта, куртки, сумки и, как оказалась, без телефона, который она забыла у меня в тачке. Как итог, и ни он, ни жена теперь не могли ее найти, носясь по поселку. Охрана прочесывает местные улочки, а сам Роман Георгиевич за рулем поехал в сторону трассы, предполагая, что его любимая дочурка потопала в сторону города.
Твою мать, Злата! Что ты творишь?
Какого черта у них там произошло, что девчонка в такую погоду потащилась на улицу? Да в такую дождину самая бессердечная тварь собаку на улицу не выгонит, а тут…
Времени раздумывать не было. Я завел мотор и сорвался снова, уже непонятно какой раз за день в сторону дома Златы. Внутри все скрутило от страха за принцессу.
Я чудом ее заметил на автобусной остановке.
В такой ливень дворники еле справлялись, даже мысль была остановиться и переждать, когда хоть немного поутихнет дождь. И чисто случайно, по какому-то странному наитию, будто за нитку дернули, посмотрел на эту пустующую остановку, и вот она.
Торможу, выскакиваю из машины. Девушка даже головы не поднимает, обхватила себя руками за плечи и сидит с опущенной головой. По волосам стекает вода. Да она промокла вся до нитки. Трясется, дрожит и ревет.
— Злата?! — в два шага оказываюсь рядом с ней. — Злата! — трясу ее за плечи, заставляя посмотреть на меня. — Что стряслось, черт возьми? — замечаю ее зареванное лицо. Глаза красные, по щекам текут слезы. И эти тихие всхлипы как ножом по сердцу.
Ни слова от нее. Это пугает пуще прежнего.
Подхватываю на руки и несу к машине. Усаживаю на сиденье, а сам лечу тут же за руль, но уезжать не тороплюсь. Включаю печку на всю мощь, ее — Злату — нужно отогреть, или хотя бы попытаться это сделать. Ей ни в коем случае нельзя переохлаждаться или, боже упаси, заболеть.
Снимаю с себя пиджак, благо, он почти сухой, и тянусь к девушке. Не обращая внимания на ее потерянное состояние, задираю подол ее платья, пытаясь снять, но куда там. Тряпка прилипла к ней как вторая кожа.
— Давай, девочка, помоги мне снять его с тебя.
— Тебе только это и нужно, да? — выдирает из себя слова и смотрит на меня с какой-то ненавистью. Черт! А мне казалось, что мы этот этап прошли.
— Дура! — закипел я тут же. — Ты же промокла вся. Заболеть решила и ребенка нашего угробить?
Девушка послушно приподнимается. Поднимает руки вверх, помогая снять мокрый сарафан, который я тут же откидываю на заднее сиденье тачки. А на плечи принцессы накидываю свой пиджак. Она тут же закутывается в него, ежась от холода.
— Домой? — интересуюсь.
— Нет, — трясет головой и снова всхлипывает.
Да черт же возьми, что у них там приключилось?
Кидаю еще один взгляд на нее и вдавливаю педаль газа в пол, разворачивая машину в сторону города. Веду машину, осторожно одной рукой набираю сообщение Роману, ее отцу, что девушка у меня и домой не хочет. Везу к себе. На что тут же приходит ответ:
«Спасибо огромное. Не выпускай ее никуда».
Вот и все. И что бы это значило?
Доезжаем до дома черепашьим темпом почти за час, я паркую машину. Злата сама выходит, как была в моем пиджаке практически на голое тело. Дождь немного утих, и теперь с неба сыплет какая-то морось, но ужасно похолодало. Пробирает до костей.