— Это тебе говорила глупая и молодая Злата, а мы же уже решили, что я поумнела и повзрослела. Да и у тебя без вариантов, собственно. Я ношу нашего ребеночка, ты носишь меня на руках, все логично, как по мне, — победно задрала я нос.
Парень ухмыльнулся и промолчал. А у меня вот фонтан многословия открылся:
— По врачам со мной бегать будешь, а еще можем на курсы молодых родителей записаться, кстати! А партнерские роды: как тебе вариант? — воодушевленно дразнилась я, помахивая полотенцем, — и да, сделаем тут ремонт, перестроим твою холостяцкую берлогу, поменяем обои на… хм, розовые, например! Как тебе? Вот там сделаем детскую, поменяем кухню на белый, ближе к бежевому цвет, да, и гардеробную мне надо обязательно! О-о-о, а на балконе поставим столик и кресло-качалку, чтобы я… — все, дальше мне договорить не дали. Тим просто переиграл меня, затыкая рот жадным и настойчивым поцелуем, подхватывая на руки и совершенно незаметно увлекая за собой в сторону спальни.
И нет, уже потом он уверенно заявил мне, что если без шуток, готов перевести меня со всеми вещами хоть сегодня, но с родителями я поговорить все равно обязана.
Тут пришла моя очередь применить отвлекающий маневр, укладывая самоуверенного Абашева «на лопатки» и зацеловывая любимые колючие щеки под тихий смех, с упреками типа: «ай, какая я плохая» и «ай, как нечестно я играю». В общем, быстро «позавтракать» у нас не получилось.
Из дома мы вышли только в середине дня, и перед поездкой в загородный дом нужно было доехать до дома родителей. Забрать ключи и кое-какие вещи. Не могла же я все эти дни в одном сарафане разгуливать! Или в футболках парня. Нет, Тим, конечно, был не против, но я боюсь, если я буду активно так светить все эти дни своими голыми ногами и задницей, то отдых наш пройдет исключительно в кровати и тесном общении. А я планировала поваляться под зонтиком у озера, вдоволь накупаться, нарефлексировать, покататься на лодке, и… да, это как минимум!
До дома Златы долетаем быстро, благодаря относительно пустой трассе. Принцесса в просто прекрасном расположении духа, что не может не радовать, а я? Я просто кайфую, что наконец-то могу быть рядом и при этом чувствовать себя с ней совершенно свободно. Мне этого не хватало. И, черт возьми — это кайф.
Всю дорогу не выпускаю из руки ее ладошку и с трудом сдерживаю себя, чтобы снова не накинуться на щебечущую обо всем подряд принцессу с поцелуями. Иначе мы до загородного дома четы Золотаревых сегодня так и не доберемся.
Припарковавшись у ворот дома, я уже открыл дверь и одной ногой вышел, но Злата даже не шелохнулась.
— Идем? — оглянулся на сложившую свои белые рученьки вредину Золотареву и заломил бровь, потому что, судя по всему, принцесса свою симпатичную задницу поднимать не собирается.
— Злата?
— Давай ты сам, Тим? Без меня?
— В смысле? А вещи? Ты же хотела…
— Я тебе скажу, что и где лежит, — одарили меня очаровательной улыбкой, — ты соберешь мне сумку, я даже разрешаю порыться в ящике с нижним бельем и выбрать, какое тебе понравиться.
— Издеваешься? Мы же все решили? Что ты теперь умная и взрослая и заканчиваешь вести себя, как капризный ребенок. Так что нет, так не пойдет.
— Тим… — поморщилась принцесса.
— Злата, что за детский сад, это твой дом! — рыкнул я, забираясь обратно в салон, хлопнув дверью, — не съедят же тебя там!
— Захотят поговорить…
— Значит, поговоришь.
— А я не готова!
— Значит, не будешь.
— Но…
— Все, пошли, — перебил я, заканчивая пререкания. Вышел из машины и открыл пассажирскую дверь, дожидаясь, пока Злата, вздыхая и тихо бубня себе под нос проклятия, выберется из салона тачки. А потом так же пыхтя, как ежик, что для нее совершенно не свойственно, схватит меня за руку и поплетется у меня за спиной, как за живым щитом. Как будто на нее вот-вот кто-то набросится в родном то доме.
На крыльце нас уже ждут. Отец Златы, который, кажется, за эту ночь и утро поседел и постарел на десяток лет. Жалко мужика, долбанул по нему вчерашний семейный скандал конкретно. Хотя, а по кому он не ударил? Досталось всем, и каждому по-своему.
Положа руку на сердце, Злату даже можно понять. Никто из нас не хотел бы быть обманутым, тем более так… глобально. Но не мне рассуждать об отношениях отцов и детей. Честно. Права была Золотарева ночью: я учу ее жизни, а сам со своим батей уже столько лет в контрах. Почему-то именно сейчас это ощущается особо остро.
— Тимур, — кивает Роман, пожимая мне руку.
— Добрый день, Роман Георгиевич.
— Малышка…
— Привет, пап, — буркнула Златка, и мне кажется, я слышал, как облегченно выдохнул Золотарев старший после этого робкого «пап». После чего повисла неловкая пауза.