— Ну, Дам! — а у самой голосок просел до хриплого шепота, а дыхание участилось.
Приятно, черт возьми!
— Я соскучился, снежинка…
— Сначала очень серьезный разговор, а потом все остальное.
— М-м-м… — выдаю стон полный мольбы, но жену не проняло. Маленькая, хрупкая, но такая упрямая, что, сколько не пытался, понял: фиг переспоришь! Поэтому приходится смириться и убрать руки.
Ева садится на постель, а я сажусь в ее ногах, укладываю руки на ее живот, чувствую, как наша малышка там ведет бурную деятельность. Пинает мои ладони и кажется, уже готова выпрыгнуть на волю.
— Вот непоседа, — усмехаюсь, поглаживая живот жены. Меня и с Ари безумно торкало в такие моменты, когда ты чувствуешь, как внутри любимой женщины растет и крепнет новая жизнь, а с нашей второй дочуркой я, похоже, стал еще чуть старее и сентиментальней. Прошибает по самое не хочу!
— Это она сейчас тебя почувствовала, — ерошит ладошкой мои волосы Ева, — решила поздороваться и, видимо, очень соскучилась. А так тише воды ниже травы сидела, — улыбнулась снежинка.
— Ну, так что там со Златкой? Как провели время? Давно она у тебя не была. Почему меня не дождалась?
— Угу, все не получалось у нас встретиться. Да нормально, поболтали, тебя не стала дожидаться, потому что устала, вымоталась и… — чувствую, что Ева что-то хочет сказать. Но не тороплю, поглаживаю ее живот, целую.
— Кхм… Дам…
— М-м?
— Она беременна.
— Ух ты, неожиданно, — усмехаюсь. Прекрасно зная ее подругу, не думал, что та так скоро решится на такое.
— Да-да, но это еще не самое неожиданное.
— Правда?
— Ага. Она беременна… от Тимура.
— Угу.
— Дам, ты меня слышишь? — удивленно переспросила жена, замирая.
— Слышу. Злата беременна, — повторил, — от Тимура… — а вот тут запнулся, поднимая взгляд на любимую. Секунда. Вторая. — От Тимура?! — переспросил, чуть повысив голос. — Какого Тимура?! — подскочил на ноги, не веря в услышанное. — От моего Тимура?
Вот это новости, в голове никак не желало укладываться, что мой сынок, максимально презирающий какое-либо постоянство и семейные ценности, вдруг решил обзавестись семьей. Или… не решил? Нет, серьезно? Тимур станет отцом?
— Да ладно, снежинка, ты шутишь?
Ева все это время молча наблюдала за мной, кусая губы. Опровергать свои слова она не стала и, похоже, не собиралась.
— Ева, они же ненавидят друг друга! — провел пятерней по волосам, прошелся по комнате. Нервно меряя шагами нашу спальню. Нет, не может этого быть.
— Ну… от ненависти до любви… старо, как мир. У них вот… так вот сложилось.
— Да, вот только мой сын, тебе ли не знать, вряд ли способен на ответственный шаг. Он хоть знает, что станет отцом?
— Знает. И у них все серьезно, поверь, — заставляет меня усомниться в сказанных словах уверенный голос жены. — Он очень изменился, Дам. Правда! И тебе стоит с ним поговорить. Сейчас у него сложный период, ты же понимаешь? Он… ну… скоро станет первый раз папой, и ему точно нужна твоя поддержка. Это мне с тобой повезло, ты уже взрослый опытный мужчина, который знает, что к чему, а у Тима такое впервые.
— Ты говоришь про моего сына, не забывай. Я прекрасно понимаю, что он из себя представляет, и я сильно сомневаюсь, что ему нужна моя поддержка, снежинка! — сел рядом с ней на постель, ероша ладонью волосы на затылке. — С ума, блин, сойти.
— Вы давно не общались. Оба упертые, как бараны. А ты, между прочим, скоро станешь дедушкой! — ловлю ее насмешливый взгляд.
— Мне еще рано быть дедушкой. Я вон, скоро еще раз папой стану. Может, еще и не раз, — специально ее дразню.
— Одно другому не мешает, — хитро улыбается Ева. — И все же, без шуток, Дам, вам нужно поговорить.
— Нет.
— Да! Потому что ты как отец, взрослый и мудрый мужчина, должен помочь ему. Он, ты же знаешь, не придет к тебе плакаться о том, что у него серьезные проблемы.
— У него проблемы? А когда их не было?
— Там все очень серьезно. Поверь. Из-за ерунды Злата бы не стала просить меня поговорить с тобой. Потому что Тим показывает свой Абашевский гонор, заверяя ее, что все сделает и решит сам. Но нет, Дам, боюсь, не в этот раз и не в их ситуации. Там нужна твоя помощь.
— Так, снежинка, давай конкретней, ты что-то знаешь? — хмурюсь, поймав не на шутку обеспокоенный взгляд любимой.
— Знаю… — и она начинает мне рассказывать про какой-то долг, про Кучера, который угрожает уже им обоим: и Злате, и сыну. Гонки…
Ева встревожена, и невольно такое ее состояние передается и мне, вот только как и в любом деле, тут никогда нельзя рубить с плеча — опыт, пришедший с годами. Поэтому эмоции здесь точно лишние. Нужно пораскинуть мозгами и понять: что к чему и с какой стороны к этой информации вообще подступиться.