— А потом?
— А потом… как-то все резко поменялось. Я даже тебе сейчас не скажу, в какой момент стал замечать, что твоя мама начала воспринимать меня не просто как друга. Что такого поменялось, что она начала смотреть на меня безумно влюбленными глазами. Не знаю, спросишь это у нее, — подмигнул папа хитро, — но я был счастлив, как мальчишка. А переломный момент, наверное, был тогда, когда у меня начались проблемы в бизнесе. Мне пришлось практически жить на работе, чтобы вылезти из болота, что засасывало… вот тогда мы особенно сблизились. Благодаря поддержке твоей матери я выстоял тогда и, собственно, понял, ради кого и чего стоит подниматься дальше. Так что вот… — улыбнулся родитель, — спустя год мы с мамой начали жить вместе не просто как друзья.
Ну, я все.
Я снова начала рыдать. Только теперь сквозь смех и улыбку. С головой накрыло тепло и небывалая нежность, которая легла на плечи, как сильная папина рука, надежно укрывая от всех дурацких, глупых детских обид и недопониманий. Если любить, то только так. До безумия в самом прекрасном смысле этого слова.
— Бли-и-ин, — шмыгнула я носом, уставившись восхищенным взглядом на отца, — какие вы классные, пап!
— Помнится, мы даже попытались с Анжелой ходить на свидания, чтобы вроде бы все было по правилам, но нам это быстро надоело. Нам было хорошо друг с другом и без этих условностей. Да и у нас была мелкая капризная принцесса, которая любила нам все планы обламывать, — засмеялся папа, щелкнув меня по носу. — Так что мы бросили попытки остаться вдвоем и таскали везде тебя с собой, а потом вообще, гуляя в парке, неожиданно решили, что нам пора расписаться. Вот так просто зашли и подали заявление. Без гостей и свидетелей. А уже после росписи собрались и все втроем уехали в медовый месяц. И… только потом сказали бабушкам и дедушкам твоим, что мы теперь муж и жена.
— Медовый месяц с трехлетним ребенком? Бедные… — сочувственно протянула я, хитро улыбаясь.
— Ты удивительно скрашивала унылое валяние на пляже своим постоянным «идем купаса», Златунь.
— Искренне прошу прощение за все обломы, папуль!
Папа разулыбался, помахал головой и засмеялся, по-доброму приговаривая:
— Дурочка моя.
Мы на какое-то время замолчали. Слушали уютную тишину и шелест деревьев за окном, просто сидя в обнимку в пустой гостиной.
Словами не описать, как правильно я ощущала себя в этом моменте. Просто живой! Сбросившей с себя весь груз обид, и впервые за последние дни вдохнув полной грудью.
Молчали, пока первым снова не заговорил папа да задал такой вопрос, что я сначала растерялась:
— Ну что, теперь, наверное, твоя очередь рассказывать, малышка?
— Что рассказывать?
— Ну, например, как скоро мы с мамой станем счастливыми дедулей и бабулей?
А вот тут я опешила. Уставилась большими от удивления глазами на улыбающегося отца и даже пикнуть не могла от неожиданности…
И что теперь говорить? Видимо, папуля прав, и пришло мое время и время нашей с Тимом истории…
Пока Злата с Романом разговаривали, я устроился на крыльце у дома. Мыслей в голове не было совершенно никаких. Я максимально отключился от всего происходящего, просто ловя момент.
Сколько прошло времени, я даже не представляю. А засмотревшись на водную гладь озера, не сразу слышу за спиной чьи-то легкие шаги. Понимаю, что кто-то вышел на крыльцо, уже только тогда, когда на плечи ложатся ладошки Златы. В том, что это она, ни капли не сомневаюсь.
Потом ее руки обнимают за шею, а губы целуют в колючую щеку.
— Соскучился? — проникновенный шепот на ушко.
— Думал, вы про меня тут уже забыли, — посмеиваюсь, оборачиваясь. — Как все прошло? — спрашиваю, тут же откидывая в сторону весь задор. Хотя, судя по горящему взгляду янтарных глаз и улыбке Златы, — более чем прекрасно.
— Почти безболезненно, правда, слез было много, — обойдя меня, присела ко мне на колени девушка.
— Тебе нельзя лишний раз волноваться, помнишь? — укладываю ладошку на живот Златы.
— Помню. И да, папа знает, что мы вместе и что я в замечательном положении.
— Серьезно? Ты решилась рассказать? — в неверии выгибаю бровь.
Злата пожимает плечами, накрывая мою ладонь своей.
— Они с мамой сами догадались, и папа просто спросил прямо, в лоб. Я отнекиваться не стала, да и зачем? Скоро станет виден живот, и… нам всем придется начать готовиться к появлению карапуза.
Мне кажется, или в тоне принцессы проскочила грусть? Если да, то мне это категорически не нравится!
— Все будет хорошо, малышка, — обхватываю пальцами Злату за подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Обещаю!